В живых не оставлять
Шрифт:
Пролог
От конечной станции метро до съемной квартиры ей предстояло ехать на автобусе. Всего пять остановок, но как же они изматывают, особенно вечером, когда в автобусе не протолкнуться и руки оттягивают сумки с продуктами. Зато аренда здесь дешевая, и это все-таки город, не надо мотаться на электричке каждый день туда-сюда. Да уж, поездки на электричках из области ее бы точно доконали.
Алиса Никитина вошла в квартиру, занесла продукты на кухню и опустилась на стул. Как же она устала после долгой смены в аптеке! Все время на ногах, а потом еще час в транспорте. Ей всего двадцать два, а сил нет,
Сегодня вторая годовщина их свадьбы. Нормальные семьи такие даты отмечают в ресторане, женщины в салоне красоты полдня проводят. Денис сказал: к чему тратиться, дома как-нибудь по-простому организуем. Вот и пусть – как-нибудь отмечает. Она ничего готовить не станет!
Денис явился с цветами, скромным букетом белых астр. Ничего другого Алиса от него и не ждала. Раз за разом муж дарил ей только дешевые астры. Наверное, ради этого и присказку придумал, уши от нее давно вянут.
– Алиса, звезда моего небосклона, Астра моя ненаглядная. Ты для меня – путеводная звездочка, с тобой я сверну любые горы. – Он повторил надоевшую галиматью и сунул ей букет.
Удобно, астра – по-латыни, «звезда». Вот тебе, звездочка моя, говорящие цветочки, они белые, потому что белые звезды самые яркие. На этот раз Алиса даже не шевельнула рукой и не приняла букет. Она лишь бросила презрительный взгляд на мужа и процедила:
– Если на розы не заработал, мог бы вообще ничего не приносить.
– Алиса, почему ты все сводишь к деньгам?
– Потому что от них зависит качество жизни. Моей жизни, нашей, – поправилась девушка, демонстрируя жестом руки убожество кухни, на которой они находились.
Букет шлепнулся на стол. Денис с обидой напомнил:
– В этом году мы отдыхали в Греции, как ты просила.
– Отдыхали, – усмехнулась Алиса, – мы на всем экономили. Отель три звезды, пока до пляжа дойдешь – сдохнуть можно. А в каких забегаловках мы питались! Я ничего себе не купила. Ничего! Только не вздумай вспомнить про магнитик на холодильник.
Денис опустил хмурый взгляд и пообещал:
– В моей работе наметился прорыв, скоро наша жизнь изменится.
– Ты вечно так говоришь, а мне надоело ждать. Посмотри, в чем я хожу. – Алиса встала, огладила руками стройную фигуру. – Джинсы из гипермаркета, эта блузка у меня была еще до свадьбы, а туфли…
– Без одежды ты выглядишь лучше, – перебил Денис и попытался обнять девушку.
– Пока лучше. – Она оттолкнула его руки и сорвалась, высказала наболевшее: – Но годы уходят, и от тебя я могу уйти к тому, кто понимает, что для сохранения красоты требуются деньги.
– К кому же? – насупился Денис.
– Да хоть к твоему начальнику Давтяну! – кольнула глазками Алиса. – Видел, как он на меня смотрит?
– Он старый.
– Сурену не больше сорока.
– Он для тебя уже Сурен.
– Ты думаешь, я никому не интересна? – Одной рукой Алиса облокотилась о стол и жеманно прогнулась. – У меня есть и молодой ухажер.
Денис
– Тот самый, из бизнес-класса?
Она промолчала, мечтательно накручивая волосы на палец.
Когда они летели из Греции, она услышала разговор стюардесс, что пассажиру из бизнес-класса требуются таблетки от головной боли. Нужных в самолете не оказалось, и Алиса предложила свои. Она, как фармацевт, привыкла таскать с собой средства от любого недуга. Пассажир высказал недоверие, и Алису попросили разъяснить ему свойства лекарства. Так она попала в салон бизнес-класса, который символизировал для девушки роскошную жизнь.
Стюардесса шепнула, что это Александр Волков, заместитель директора их авиакомпании. К удивлению, Волков оказался не старым ворчуном, а молодым интересным мужчиной с ухоженными ногтями. Чтобы убедить его в своем профессионализме, Алиса дала карточку аптеки, в которой работала. И отчего-то порадовалась, что в самолете из-за отечности пальцев сняла обручальное кольцо и не стала до прилета менять курортную одежду – шорты с бахромой и свободный топик смотрелись на загорелом теле идеально.
Спустя неделю Волков приехал к ней в аптеку и в качестве благодарности пригласил в Большой театр на премьеру балета. Он вручил билет в партер. Увидев цену на билете, сопоставимую с ее месячным окладом, Алиса обомлела в сладком предчувствии – перед ней приоткрылась дверца в мир богатых.
С тех пор они стали встречаться и быстро перешагнули грань, разделяющую друзей и любовников. Алиса не устояла, оказавшись в просторной квартире, разительно отличавшейся от тех убогих условий, которые она по наивности считала сносными. Ее искреннему энтузиазму в постели способствовали два обстоятельства: Александр был холост, а его папа был видной шишкой в солидном министерстве.
Связь не трудно было скрывать от мужа, тот вечно пропадал в лаборатории. Порой Александр подвозил ее домой, и не на скромненьком «Опеле-Астра», который обещает когда-нибудь подарить Денис, а на новеньком БМВ. Вчера он преподнес ей шикарно оформленный букет, который она не отважилась принести домой и оставила на подоконнике в подъезде. Теперь довольствуется астрами. Дура!
Вихрь приятных воспоминаний отразился на лице Алисы, и Денис словно прочел ее мысли.
– Ты с ним встречаешься? Тот букет на лестнице от него?
Хотя ее муж чертовки умный и проницательный, любого мужика можно обмануть, но уколоть иногда приятнее.
– А хоть бы и так! – с вызовом ответила Алиса.
Денис засопел, покрутил головой, наливаясь злостью, и тихо прошипел:
– Ты будешь только моей.
– А то что? – бросила она.
В этот момент их желто-зеленый волнистый попугайчик в клетке на подоконнике закартавил:
– Астра, астра, астра…
Попугайчик достался им в нагрузку от хозяйки квартиры, прежние жильцы оставили. Поначалу Денис пытался научить его говорить, но ограничился единственным словом, так надоевшим Алисе.
– Астра, астра, – продолжал картавить попугай.
– Достали твои астры! – сорвалась девушка, схватила букет, с хрустом сломала подаренные цветы и швырнула их под ноги мужу.
Побледневший Денис смотрел на нее холодными пустыми глазами, сквозь которые не читались никакие эмоции, хотя Алиса понимала, что он о чем-то думает. Затем он молча поднял букет. Головки соцветий еще держались на сломанных стеблях и выглядели как живой организм после казни.