V.
Шрифт:
Это мальтийское увольнение, подобно балу Золушки, неумолимо близилось к концу; время для пьяного хоть и замедляется, но все-таки не останавливается окончательно.
– Пошли, – в конце концов сказал Клайд, с трудом поднимаясь на ноги. – Пожалуй, пора сваливать.
Папаша печально улыбнулся и рухнул со стула.
– Пойдем поймаем такси, – предложил Джон. – Отвезем его на тачке.
– Черт, время-то уже позднее. – Кроме них, американцев в «Метро» не осталось. Англичане тихо и сосредоточенно прощались по крайней мере с этим уголком Валлетты. С уходом личного состава «Эшафота» все стало более прозаичным и обыденным.
Клайд и Джонни подхватили Папашу под руки, спустились по лестнице мимо укоризненно взирающих на них рыцарей и вышли на улицу.
– Эй,
– Нет такси, – сказал Джонни Контанго. – Кончились. Господи, какие громадные звезды.
Клайд начал препираться.
– Давай я все-таки его отведу, – предложил он. – Ты офицер, и тебе не обязательно возвращаться на ночь на корабль.
– Кто сказал, что я офицер? Я простой матрос. Твой браток, брат Папаши. Сторож брату моему.
– Такси, такси, такси.
– И лаймы мне как братья, и все люди братья. Кто сделал меня офицером? Конгресс. Офицер и джентльмен решением Конгресса. Да эти парни в Конгрессе ни хера не сделают, чтобы помочь англичанам в Суэце. Туг они не правы, и насчет меня они не правы.
– Паола, – простонал Папаша и подался вперед. Но друзья успели его удержать. Его бескозырка давно исчезла.
Голова бессильно свесилась, волосы упали на лоб, прикрыв глаза.
– А Папаша, оказывается, лысеет, – сказал Клайд. – Ни разу не замечал.
– Пока не выпьешь, ни черта не заметишь.
Пошатываясь, они побрели по Кишке, время от времени криками призывая такси. Такси нс отзывались. Улица казалась тихой и пустынной, но это впечатление было обманчивым: чуть впереди, там, где начинался подъем к Королевской дороге, раздалось несколько резких взрывов, а из-за угла донесся гул огромной толпы.
– Что это? – спросил Джонни. – Революция?
Хуже – там шло побоище между двумя сотнями королевских десантников и тремя десятками моряков с «Эшафота».
Клайд и Джонни дотащили Папашу до угла поближе к своим.
– О-го-го, – сказал Джонни.
От шума Папаша очнулся и принялся звать жену. В воздухе мелькали ремни, но битых пивных бутылок и боцманских ножей не наблюдалось. Может, их просто не было видно. По крайней мере пока. У стены стоял Дауд, перед которым выстроилось человек двадцать десантников. Из-под его левого бицепса выглядывал еще один Килрой, который в данной ситуации мог бы сказать лишь одно: «ДАЕШЬ АМЕРИКАНЦЕВ». Должно быть, где-то в толпе сновал Лерой Язычок и колошматил англичан дубинкой по ногам. Что-то красное с шипение описало дугу в воздухе, упало возле Джонни Контанго и взорвалось.
– Петарды, – определил Джонни, отскочив фута на три в сторону. Клайд тоже отпрянул, и Папаша, оставшись без опоры, повалился на землю. – Давай-ка уберем его отсюда, – сказал Джонни.
Однако путь им преградили зашедшие с тыла морские пехотинцы.
– Эй, Билли Экстайн [292] ! – закричали десантники, сгрудившиеся перед Даудом. – Билли Экстайн, спой нам песню!
Справа залпом рванули петарды. Рукопашный бой пока шел главным образом в центре толпы. На периферии пихались и толкались любопытные. Дауд снял бескозырку, расправил плечи и запел «Повсюду вижу только вас» [293] . Десантники онемели. Вдали прозвучал полицейский свисток. Где-то в самой гуще боя раздался звон разбитого стекла. Толпа отхлынула концентрическими волнами. Несколько морпехов, попятившись, споткнулись о Папашу, который по-прежнему лежал на земле. Джонни и Клайд бросились спасать Папашу. Стоявшие рядом моряки ринулись на подмогу упавшим морпехам. Стараясь не привлекать внимания, Клайд и Джонни подняли своего подопечного под руки и украдкой поволокли его прочь. Позади них началась стычка между морской пехотой и моряками.
292
Билли Экстайн (1914 – 1993) – известный в 1930 – 1940-е гг. американский джазовый трубач и певец,
293
«Повсюду вижу только вас» («I Only Have Eyes For You») – песня Гарри Уоррена на слова Эла Дубина, записанная в 1934 г.
– Полиция! – послышался чей-то крик. Громыхнули еще полдюжины бомбочек с вишнями [294] .
Дауд закончил песню. Раздались аплодисменты, и десантники потребовали:
– Теперь спой «Прости меня» [295] .
– Это что же за песня? – Дауд почесал в затылке. – Та, что начинается: «Прости мне всю ложь и все горе, что я тебе причинил», да?
– Ура Билли Экстайну! – закричали они.
– Ну уж нет, – сказал Дауд. – Не буду я просить прощения, – Десантники приготовились к атаке. Дауд обвел их взглядом, оценивая ситуацию, затем резко взметнул вверх огромную ручищу. – А ну-ка, бойцы, становись. Стройся.
294
Бомбочки с вишнями – одна из разновидностей петард.
295
«Прости меня» («I Apologize») – песня Эла Хоффмана, Эла Гудхарта и Эда Нельсона, записанная в 1931 г.
По какой то неведомой причине они построились.
– Так, – усмехнулся Дауд. – Направо, кругом! И все выполнили команду.
– Хорошо, парни. Шагом марш! – Рука опустилась, и солдаты замаршировали. В ногу. Со стены на них бесстрастно взирал Килрой. Неизвестно откуда возник Лерой Язычок и замкнул колонну.
Клайд, Джонни и Папаша Ход, выбравшись с поля боя, свернули за угол и потащились в гору на Королевскую дорогу. Примерно на полпути их обогнало подразделение, ведомое Даудом, который отсчитывал шаг в ритме блюза. Надо полагать, он вел солдат обратно на десантные суда.
Радом с троицей остановилось такси. Они влезли в машину, и Джонни сказал:
– Поехали за этим взводом.
В крыше такси был люк, и, разумеется, из него тут же высунулись три головы. Машина медленно поползла за марширующими десантниками, и трое приятелей запели хором:
Это что там за мелкий грызун, Тот, который жрет больше меня? ЕБУЧИЙ МЫШОНОК.Песенка досталась им в наследство от Хряка Бодайна, который с фанатичной преданностью ежевечерне смотрел мультики по телеку в столовой, когда их судно стояло на приколе; он за свой счет обеспечил всю камбузную команду черными накладными ушами и сочинил пародию на мультяшную песню, где самым смачным перлом было слегка измененное имя главного героя. Шедшие в задних рядах десантники попросили Джонни научить их словам этой песни. Он согласился и получил за это большую бутылку ирландского виски, даритель которой утверждал, что все равно не сможет ее выпить до того, как утром они выйдут в море. (Бутылка до сих пор хранится у Джонни Контанго непочатой. Никто не знает, зачем он ее хранит.)
Эта странная процессия медленно двигалась по Королевской дороге, пока перед ней не остановился английский скотовоз. Десантники поблагодарили моряков за приятный вечер, погрузились в машину, которая, затарахтев, умчала их навсегда. Дауд и Лерой устало втиснулись в такси.
– Билли Экстайн, – рассмеялся Дауд. – О, Господи.
– Нам надо назад, – сказал Лерой. Таксист развернулся, и они поехали обратно к месту недавней драки. Прошло не более пятнадцати минут, а улица уже опустела. Тишь да гладь: ни петард, ни криков – ничего.