Вафельное сердце
Шрифт:
— Так мы никогда не закончим, — раздраженно прогудела Лена, растирая палец.
Все звери чинно разлеглись на палубе и нежились на солнышке. Раньше я никогда не видел животных на борту лодки. Может, они всю жизнь мечтали о том, чтобы прокатиться по морю, подумал я. Это была приятная мысль. Но катер все еще не был заполнен до конца.
Лена посмотрела на меня серьезно и сказала:
— Трилле, пора вести корову.
Дядя Тор держит телок. Это коровьи подростки,
— Трилле, надо нам что-то делать с твоими коленками, — строго сказала Лена.
Она была уверена, что дядя Тор и сам поймет, что мы не можем убивать весь день, наполняя катер букашками. Нам нужно крупное животное, которое занимает место.
У меня были опасения, что дядя не так просто войдет в наше положение, но вслух я ничего не сказал.
Мы постояли, наблюдая за телками, и выбрали самую взрослую и покладистую.
— Пойдем, моя хорошая, — позвала Лена и легонько потянула телку за веревку, которая была у нее на шее. И та как миленькая дошла с нами до волнореза, ни разу не взбрыкнув. Словно бы мы вели на поводу большую славную собаку.
— Ну вот, полна коробочка! — радостно сказала Лена.
Колени у меня не дрожали. Мы с Леной сумели повторить подвиг Ноя. Мы наполнили катер зверями. Нам осталось только завести на борт корову.
Но на середине трапа, гоня впереди себя телку, мы вдруг увидели, что козел объедает занавески в каюте. Лена страшно завопила на него. И все немедленно пошло наперекосяк.
Телку настолько напугал внезапный Ленин вопль, что она подпрыгнула примерно на полметра и с шумом и грохотом скакнула на катер. Внезапно на борту оказалась корова-подросток в этом… в шоке. С диким мычанием она стала отбрыкиваться от всех вокруг. Кот и кролики бросились врассыпную. Номер четыре и петух взвились в воздух и перелетели на берег, громко кудахча и отчаянно хлопая крыльями. Козел оглянулся в недоумении и наложил кучу посреди катера. Но на этом все не кончилось: корова поскользнулась на козлиных катышках и ударилась в окно каюты с недоеденными занавесками, разбив стекло. На борту была куча мала из перьев, какашек, одуванчиков и кроликов…
Мы с Леной стояли на трапе, опустив руки, и взирали на всю эту катавасию. Наконец корова сиганула за борт и шлепнулась в воду с царственным всплеском.
И тут на коровино счастье появился дядя Тор. К несчастью для нас.
— Что за шум?! — закричал он так, что наверняка было слышно в Колумбии.
— Вот, — просипела Лена. — Повторяем урок из воскресной школы.
Корова бултыхалась в воде, как маленькая коричневая моторная лодочка. Она, оказывается, боялась воды.
Дядя Тор не стал ничего говорить. Он прыгнул в катер, схватил со дна веревку и скрутил ее как лассо.
Он вообще-то не ковбой, мой дядя, поэтому ему пришлось много-много раз с причудливыми ужимками швырять лассо, пока оно случайно не попало корове на шею. Когда дядя Тор наконец вытащил свое сокровище на берег, он был такой мокрый и злой, что дохал огнем и пеной.
— Паразиты! — заорал он на нас с Леной. — Паршивцы!
Я очень порадовался, что он вынужден держать корову и поэтому не может броситься к нам.
— Если ты, Трилле Даниельсен Уттергорд, или ты, Лена Лид, попробуешь приблизиться к моему дому в ближайшие полгода, я свинчу вам башку и затолкаю в брюхо! — и он так замахал на нас руками, выгоняя со двора, что они чуть не поотрывались.
Мы припустили во все лопатки, добежали до игрушечного домика Крёлле и спрятались за ним. Я лег на спину, на душе у меня было серо и непонятно. А потом Лена сказала:
— Если у тебя башка в брюхе, можно подсматривать в пупок.
Родители всегда нутром чувствуют, когда ты набедокурил. Вот и в этот раз. Можно подумать, у них там радар специальный встроен. Мама, папа и Ленина мама заявились на нашу кухню с вопросом, что мы опять натворили. Мы даже жилеты снять не успели.
Деваться некуда, мы им все подробно объяснили и рассказали. Когда мы кончили, все трое молча уставились на нас круглыми глазами. И долго так сидели. В полной тишине. Лена вздохнула, как она делает на математике, тоненько и жалостливо. Я постукивал пальцами по жилету, чтобы обратить их внимание на то, как мы ответственно ведем себя на воде.
— Видишь, старина Ной, не забывают тебя, — проговорил папа, пряча улыбку в усы.
Мама посмотрела на него строго.
— Вы хоть что-нибудь соображаете, вы оба? — спросила она грозно.
Я не знал, что ответить, и просто кивнул. Даже мне было ясно, что для одних выходных приключений многовато.
— Сейчас вы идете вниз, просите прощения и возвращаете на место всех животных, — сказала мама Лены так, что спорить с ней не хотелось.
— Мне кажется, Тор не очень хочет нас видеть, — все же прошептала Лена.
Но ничего не помогло. Папа сунул ноги в деревянные башмаки и повел нас к Тору. Честно сказать, я был рад, что он пошел с нами. Он дяде Тору старший брат. В такие дни, как нынешний, об этом сразу вспоминаешь.
— Ну и псих же ты, Трилле! — закричал с чердака Магнус, когда мы проходили мимо.
Я сделал вид, что ничего не слышал.
— Жалко, шлемы надеть не успели, — шепнул я Лене.
В этот день в небе не было радуги, хотя мы с Леной нагрузили полный катер зверья. Правда, и дождя тоже не было. И все обошлось. У дяди Тора оказалась в гостях его подружка, а она любит детей. Даже таких, как мы с Леной. При ней дядя не может злиться ужас-ужас как.
— Мы никогда не будем брать ни твой катер, ни коров без спроса, — сказала Лена.
— И мы заплатим за разбитое стекло, — пообещал я.
Лена громко кашлянула.
— Как только у нас появятся деньги, — быстро добавил я.
А потом подружка дяди угостила нас яблочным пирогом с кремом.
Когда мы наконец разнесли и развели всех зверей кого куда, выпала ночная роса. Лена тихонько насвистывала.
— Трилле, знаешь, что рифмуется?
Я покачал головой.
— Козлище, дурище и вонища! — засмеялась она.
И побежала к себе. Проскочила через пролом в изгороди, потом за ней грохнула дверь. Она всегда так делает. Шваркает дверью так, что вся Щепки-Матильды содрогается.