Вакансия для ведьмы
Шрифт:
– Ни один. Я даже попросил о помощи драконов.
Дамир Радмицкий был серьезен, как никогда.
– И совсем нет зацепок?
– Одна из фей оставалась жива в течение трех суток. Единственное, что твердила «она не могла так поступить», из чего я сделал вывод, что…
– Убийца – женщина и входила в круг друзей кого-то из умерших?
– Что убийца – фея, Виолетта.
– И я…
Глава магического правопорядка зачем-то набросил на себя три сильнейших защитных заклинания, активировал силовой контур, вплетенный в стены кабинета, а потом сообщил:
– Я собираюсь устроить ловлю на живца. Вы на время накинете маскирующие чары и станете… феей.
Четыре проклятья и семь боевых заклинаний с моей метлы сорвались сами собой, едва я перестала контролировать силу из-за открывшейся перспективы. Все проклятья впитались в защитный контур, усилили его, а боевые заклинания отрекошетило в пол, который пошел трещинами. Метла распушилась, проворно легла в мою руку. Она словно чувствовала, что давно я не была так зла. Шляпа в мгновение ока оказалась на мне, заискрила электрическими разрядами. Я же уставилась на Дамира Радмицкого и так вежливо поинтересовалась:
– Кем я стану?
– Феей, Виолетта, феей.
Две пущенные молнии пробили защитный контур, от чего упала и загорелась штора. Бумаги защитило какое-то неизвестное мне заклинание. Стол, за которым находился Дамир, осыпался пеплом, а кофейник взлетел вверх и, ударившись о потолок, на глазах разрастающийся трещинами, разбился вдребезги. Где-то завыла сирена, возвещая о боевой тревоге, внизу послышался крик, а моя метла распушилась еще больше. И я направилась к магу, намереваясь устроить разборки.
Шаг – и Дамир вдруг мгновенно оборачивается огромным снежным барсом, сшибает меня с ног… Я не успела даже вскрикнуть, когда он снова стал человеком, прижал меня к полу. И подниматься не спешил… Зараза хвостатая… Сильная. И до безрассудства смелая, раз со мной, ведьмой, решил связаться.
И не глаза у него вовсе, а бездна лазурная… В нее можно только рухнуть, даже не надеясь спастись и обрести крылья. Его губы почти на моих, едва ли не касаются, но дыхание согревает теплом, обещанием невозможного… Да я даже все свои проклятья забыла и причину, почему оказалась лежащей на полу, прижатая сильным и горячим мужчиной.
В этот момент дверь в кабинет Дамира рухнула, ворвалась толпа боевых магов, да так и замерла возле порога.
– Шеф? Вас надо спасать или как? – кашлянул кто-то их мужиков. – Или… неужели вы нашли нам ведьму, согласную на замену? Шеф, мы спасены!
– Выйдите, – коротко приказал Дамир, и магов как ветром сдуло.
Даже дверь приставили обратно, а она оказалась крепкой… ее мои заклинания не тронули.
Я же так и лежала, притиснутая мужчиной, ощущая жар его тела, его желание… Облизнула сухие губы, и он хрипло выдохнул:
– Еще раз так сделаешь, и я опробую, каков на вкус твой поцелуй, Виолетта.
Я задышала чаще, выдохнула и пообещала:
– Прокляну.
– Звучит заманчиво, – прокомментировал оборотень, прижимаясь еще сильнее.
Я сдавленно пискнула и снова нервно облизнула губы.
– Смотрю, ведьмам ничего нельзя запрещать. Очень уж вы противоречивые создания. Чем категоричнее запрет, тем непреодолимее желание, да?
– А ты думал, я спокойно среагирую на то, что из меня хотят сделать… фею! Из ведьмы-то? – прорычала я.
– Можешь громить мой кабинет, сколько хочешь. Восстанавливающие чары все вернут в изначальный вид, но облизывать губы и провоцировать меня, не смей, ведьма сумасшедшая! Предупреждал же! – прорычал Дамир и обрушился на меня поцелуем.
Ни нежности, ни жалости… Лишь жар, от которого горят губы, плавится тело и сбивается дыхание. И сила рвется, выплескивается, пока Дамир чуть смирив напор, ласкает меня, опутывает прикосновениями губ, пьет, как колдовской напиток, обещающий невозможное… Ему такому, сильному, уверенному, отчаянно смелому не хочется сопротивляться. Но едва он отпустил, как налетела моя метла и шибанула оборотня молнией.
Конец ознакомительного фрагмента.