Вальдор: Рождение Империума
Шрифт:
— Департаменто Мистериозо. Посмотри сюда — с ресурсами всё в порядке.
Воранчек засмеялся.
— Справедливо, — он потянулся к другому ящику и достал инфопланшет устаревшей модели — один из тех образцов, которые выпускались еще тогда, когда в любой момент могли начать падать бомбы, а прочность ценилась выше портативности. Внешняя обшивка выглядела так, словно проржавела, а её разъемы были в пятнах патины. — Здесь всё, что произошло за последние два месяца, плюс некоторые дополнения, которые мы получили во время предыдущей проверки. Считай это подарком за то, что ты не торговался. Я не люблю торги. Мне кажется, что
Офар взял планшет, потянул зонд-считыватель и вставил его в штекер. Он ощутил легкое покалывание, когда поток информации хлынул в его аугметику. Вся информация была там, как и положено, в комплекте с контрольными печатями и удостоверениями подлинности. Их было трудно подделать даже тем, у кого были возможности попытаться.
— Больше, чем я ожидал, — пробормотал Офар, наблюдая за тем, как цифры скользят перед глазами.
— Больше, чем думал я, — ответил Воранчек. — Если бы ты не пришел сюда и не задавал интересные вопросы, мы бы никогда не нашли всего этого. Именно поэтому я и задумываюсь снова и снова, кто же ты такой. И я не могу прекратить об этом думать.
— Эти первичные печати — откуда они? — спросил Офар, не обратив внимания.
— Ну, я не знаю. Не то, что бы я видел их раньше, но они заменяют печати таможенного контроля, так что они поставлены кем–то могущественным. Ты хочешь услышать мои догадки? Они были изданы в Сенаториуме, прямо на самом верху. Или почти там. Смотри внимательно — их не сканировали. Даже у меня все отсканировано, а у нас есть охрана, которая заставляет людей нас бояться. Но эти отряды — они все нетронуты. Безупречно сработано. Никогда не видел подобного.
— И ни один из них ни разу не был перехвачен?
— Они все прошли напрямую. Как я уже сказал, если бы ты не появился…
— А я и не появлялся, Воранчек. Меня здесь никогда не было. И нашего разговора — тоже.
Воранчек рассмеялся.
— О, вот как? Это уже сложнее. У меня есть много людей, которых бы заинтересовало это. Вы хорошо платите, но…
— Мы очень хорошо платим. — Офар отключил питание и защелкнул защитную крышку над разъемом планшета. — Возможно, тебе стоит подумать над этим. Может быть, тебе захочется обмозговать то, насколько мы серьезные люди, если у нас есть возможность платить тебе так хорошо и быстро, без какого–либо предварительного разрешения. Ты мог бы поразмыслить о том, что твоя деятельность в запрещенных зонах нам хорошо известна. Как и то, что ты никакой не Воранчек, а Ирлах, и что твоя семья, членов которой я могу перечислить, если тебе это нужно, в настоящее время живет в 45-ом секторе заселенной внутренней городской зоны без всяких соответствующих документов. И, в конце концов, ты бы мог поразмышлять о том, что располагая всей информацией и обладая теми ресурсами, которые у нас есть, для вас было бы благословением принять плату, которую вам дали, и не упоминать об этом никому другому до тех пор, пока ваше безбедное существование здесь продолжают игнорировать.
Воранчек колебался. По его тонким губам пробежала улыбка, но тут же погасла, словно мужчина пытался понять, стоит ли к этому вообще серьезно относиться. Офар не опускал глаз и терпеливо ждал.
— Раз уж ты так заговорил, то…
— А теперь мне пора. Убедись, что все копии этой документации уничтожены. Не следи за мной и никому об этом не рассказывай. Думаю, что мы поняли
Воранчек кивнул, но потом подался вперед и оперся локтями на стол, чтобы что–то прошептать.
— Скажи мне только одно, — тихо попросил он, — я видел, что было в тех отчетах. И не могу развидеть это. Какого черта им здесь нужно? Сколько же им — кто бы они ни были — нужно?
Офар встал, пряча планшет под мантией.
— Не знаю, — ответил мужчина, — в этом–то и проблема.
Кандавир была очень маленькой, даже по стандартным меркам. Её физическое состояние было относительно плохим — результат её пристрастия к сладостям на основе какао и пренебрежения физическими упражнениями. Соотношение жира и мышц в теле было далеко от нормы, а давление слишком высоким.
Человек напротив, если его вообще было уместно так назвать, был вдвое выше. Очертания его тела, видневшиеся из–под льняных одежд, выглядели настолько крепкими, словно состояли из рокрита. Их кресла были комично непропорциональными — у неё скромное, а у него — резное, как у фараона Гипта. Разница была настолько огромна, что через некоторое время стала незаметной.
Но больше всего остального её беспокоило его лицо. Она никогда не видела его по-настоящему близко, и было тяжело распрощаться с кое-какими ожиданиями. У него было совсем не то лицо, которое она надеялась увидеть — худощавое и энергичное. Маленькая аугметическая бусина была видна на правой стороне бритой головы. Как и всё остальное в нем, она была элегантно и утонченно оформлена.
Он совершенно спокойно ждал, когда Кандавир заговорит. Было трудно определить, достаточно ли двигается его грудная клетка для того, чтобы насытить тело кислородом.
Конечно же, он должен был дышать. Естественно, не могли же они и это генетически вырезать?
— У меня есть записывающее устройство, — произнесла она, — и мне бы хотелось им воспользоваться.
— Понял. Пожалуйста, положите его таким образом, чтобы я видел.
Кандавир достала прибор — гладкий диск около сантиметра в диаметре — и положила на подлокотник кресла.
— Для протокола.
— Да, это же сказали и ваши сотрудники моим.
— Мы живем в опасное время. Мы уже не можем вернуться к тому, что было.
— Согласен с этими словами.
— Как представитель гражданской власти, в противовес военным порядкам, я считаю крайне важным ничего не скрывать, чтобы между нами было понимание.
— Госпожа Высший Лорд, — ответил Вальдор, — все это уже решено. У нас мало времени. Я спрашиваю, что Вы хотите узнать?
Теперь, когда настал этот момент, Кандавир почему–то не хотелось начинать. Казалось, что, зайдя так далеко, достижение конца было тем, от чего нужно было отказаться.
Она сделала жест диску, и тот запульсировал мягким светом режима ожидания.
— Я бы хотела начать с Маулланд Сен, — произнесла она.
— Маулланд Сен, — ответил Вальдор. — Не то место, о котором я вспоминаю с теплотой.
ПЯТЬ
— Начало записи —
Маулланд Сен. Не то место, о котором я вспоминаю с теплотой. Мало кто помнит о нем сейчас за пределами Ордена.
[Сколько лет прошло?]
Сто двадцать шесть. Это дольше, чем простая смертная жизнь.