Валентинка с сюрпризом

Смехова Соня

– Делаем вид, что не слышим, – увеличивая «обороты», проговорила Вера. – Любка, говорила тебе заниматься спортом, чего тащишься, словно черепаха?

– Ах, так, – теперь уже Люба активно двигала бёдрами.

– Вяткина, Бурыгина, да стойте же вы, окаянные, – приближался к ним рокот комендантши.

– Бежим? – спросила Вера.

– Куда? – ответила Люба.

– Ты туда, а я сюда! – чётко дала указания Вера, что означало: «Кидаемся врассыпную!»

– А кто с ней?

– Муж, наверно,

прибить хочет за поцелуй, – кричала на бегу Вера. – Смейся, пусть думает, что не о ней говорим.

– Ха-ха-ха, – проговорила Люба, вероятно, полагая, что имитирует смех. – А почему нас?

Они бежали рядом, но кричали так, словно стояли на разных вершинах гор.

– Е-а-у,– задыхаясь проговорила Вера, что, вероятно, означало «не знаю».

Девчонки выскочили в пожарный выход. Здесь они наконец-то разделились. Одна помчалась вверх по лестнице, вторая – вниз.

– Остановитесь, неугомонные! – кричала комендантша.

– Что я, мальчик за ними бегать? – добавил в след мужчина.

Люба сама не поняла, как оказалась на верхней площадке. Она едва дышала. Облокотилась на стену, чтобы перевести дух. Подняла голову, осмотрелась – дверь на чердак оказалась незакрыта. Хм, любопытно. Собралась было глянуть, что же там, как кто-то взялся за ручку с другой стороны. Девушка оглянулась. Бежать было некуда. Тогда она подскочила вверх, как белка-летяга, и выкрутила лампочку. Площадка погрузилась во тьму.

Ещё совсем недавно Любе было бы стыдно за такой поступок. Но после дачи в неё, словно маленький чертёнок вселился.

Дверь отворилась. Девушка вжалась спиной в угол. Лунный свет освещал силуэт неизвестного, спускающегося с чердака по железной лестнице.

– Чёрт, когда успели лампочку разбить. Надо было фонарик захватить, – тихо разговаривая сам с собой, человек спрыгнул на пол, оступился и вскрикнул.

Его голос был Любе до боли знаком, но она боялась ошибиться. Тем более, сердце в груди билось так сильно, что в ушах шумело, и чётко распознать говорящего было невозможно. Или, возможно, но девушка себе не верила.

Она услышала, как молодой человек закрывает замок.

– Кто здесь? – произнёс он громко и настороженно. Сомнений не было – он. Точно он. Но здесь? На чердаке? Откуда? – Всё, мне сегодня уже приведения мерещатся, – успокоил сам себя и направился вниз.

Люба затаилась, выжидая, пока стихнут шаги.

И вдруг на всё здание раскатилось звучное:

– Любка, ты где? Жива? – кричала Вера.

Люба едва держалась, чтобы не зашипеть: «Да тише ты, я тебе такое расскажу…»

Вера покричала ещё немного, да успокоилась.

Люба некоторое время просидела на площадке, а потом решила спуститься. Идти к себе не было смысла – там мирились Свят с Изольдой. И ещё неизвестно, чем обернутся их

переговоры: битьём посуды, чудом оставшейся в живых после розового турнира, или страстными объятиями. Зная непредсказуемость парочки, оба варианта были очень даже возможны.

Надо было найти Веру. Поразмыслив логически, Люба пришла к выводу, что та могла быть или в читалке, или на кухне. Второе более вероятно, чем первое.

Подруга и вправду оказалась там: сидела на табурете, засунув пальцы ног в батарею. В руках она держала чью-то кружку.

– Где была? Я тебя кричала, – Вера угостилась печеньем и протянула его Любе. – Не знаешь, кстати, чьё оно?

– Моё, мне Мишка с физфака подарил, – к ним подошла длинноногая девушка. – Колитесь, что мажоры вам отсыпали?

– Тоже хочешь? – усмехнулась Вера. – Боюсь, не унесёшь.

– Ага. А что с дверью у вас? Там колотится кто-то.

– Мажоры. Мы ручку убрали, чтоб они не побежали вам подарки дарить, – не переставала язвить Вера. А у самой на душе было тоскливо. Роман, словно забыл о её существовании.

Последний раз она сбросила ему СМС: «Иду. Ждёшь?» Ответ пришёл: «Конечно».

Зашла в кабинет, а он целуется с какой-то медсестрой. Покраснел, замычал что-то, а девица халатик на груди поправила и назидательно:

– Девочка, а тебя не учили в дверь стучать?

Она тогда выскочила, вытирая на ходу слёзы, а он даже не стал её догонять. Вот уже две недели, как она вздрагивала на каждый звонок, но от Романа, кроме скупого: «Прости», ничего так и не было.

На кухню впорхнула стайка девушек. Одна с цветочком, другая – с коробкой конфет. Они счастливо щебетали и хвастали подарками.

– Верка, ты чего из моей кружки пьёшь? Помой потом хорошо, а то яду туда напускаешь, – сказала одна из вошедших, щёлкнув при этом жвачкой.

– Роза, ты в курсе, что Христос велел делиться? – подала голос Вера. – Конфеты на базу поставила. Буду пробу снимать, дабы убедиться не отравленные ли. Спасибо мне за самоотверженность скажите. А то знаете, недоброжелатели могут в конфетки шприцом цианистый калий закачать. Съешь такую и всё, конец. Много у тебя, Роза, врагов? Кому дорогу перешла, колись.

На самом деле Вере совсем не хотелось конфет, ей просто было обидно. Не столько из-за отсутствия подарков в этот день, сколько от того, что о ней даже не вспомнили. А как же хотелось хотя бы пару слов в смске прочитать. Но увы и ах. Роману было, кому писать и с кем праздновать.

– Верка, а чё, мажоры конфеты зажопили? – не унималась Роза.

– Нет, сказали, что ты угостишь, – ответила Вера.

Люба встала. Не хватало только разборок с девчонками:

– Вера, пошли. Какая муха тебя укусила?