Валис
Шрифт:
Вы понесете слово человека. Человек свят, и настоящий бог, живой бог – это сам человек. Не будет у вас богов, кроме самих себя. Дни, когда вы верили в других богов, закончились. Закончились навсегда.
Цель вашей жизни достигнута. Я здесь, чтобы сказать вам это. Не бойтесь, я защищу вас. Вы только должны следовать единственному правилу: любите друг друга так, как вы любите меня, и как я люблю вас. Ибо любовь происходит от истинного бога, который есть вы сами.
Время испытаний, обмана и горя ждет вас впереди, потому что темный царь, царь слез, не сдастся без боя. Но вы отнимете
Битва, которую вы начали раньше, не закончена, хотя день целительного солнца уже пришел. Зло не погибает само по себе, ибо думает, что делает божье дело. Человек хочет делать божье дело, но есть только один бог, и бог этот – сам человек.
А потому только те вожди, которые спасают и защищают, будут жить. Остальные погибнут. Четыре года назад вновь поднялся угнетатель, и на короткое время он вернется. Будьте терпеливы в годину испытаний. А потом я воссяду на трон судии, и кто-то падет, а кто-то – нет. Все будет в воле моей. В воле моей, которая воля отца моего, к кому мы все идем. Все вместе.
Я не бог. Я человек. Я ребенок, дитя моего отца, который есть Сама Мудрость. Теперь вы понесете в себе глас и силу Мудрости. Таким образом, вы сами – Мудрость, даже если забудете об этом. Но вы долго не забудете. Я останусь с вами, и я напомню вам.
День Мудрости и власти ее настал. День силы, которая враг Мудрости, приходит к концу. Сила и Мудрость – две основы мира. Сила долго властвовала, однако ныне она уходит во тьму, откуда появилась, и Мудрость будет править одна.
Те, кто подчиняется силе, будут повержены, как повержена будет сама сила.
Те, кто возлюбит Мудрость и последует за ней, будут процветать под солнцем. Помните, я останусь с вами, в каждом из вас. Если нужно, буду с вами и в темнице; буду говорить в судах в вашу защиту. Голос мой слышен будет на земле, как бы тяжек ни был гнет.
Не бойтесь, говорите, и Мудрость направит вас. Умолкнете из страха, и Мудрость оставит вас. Но не будет в вас страха, ибо сама Мудрость уже в вас, и вы и она – одно.
Когда вернетесь в мир, я буду направлять вас изо дня в день. А когда умрете, я приду, чтобы забрать вас; на руках своих отнесу я вас домой, туда, откуда все вы вышли и куда возвратитесь.
Вы чужие здесь, но не для меня. Я знала вас с самого начала. Это не ваш мир, но я сделаю его вашим миром, изменю его для вас.
Не бойтесь. Гнет исчезнет, вас ждет процветание.
Таково то, что грядет, ибо говорю я властью, данной мне отцом моим. Вы – истинный бог, и ваше будет торжество.
Наступила тишина. София закончила свою речь.
– Что ты читаешь? – спросил Кевин, показывая на книгу.
Девочка сказала:
– «Сефер Йецира». Я почитаю вам, слушайте. – Она положила книгу и закрыла ее. – Бог также восстановил одного против другого; добро против зла, и зло против добра. Добро делает более чистым зло, а зло – добро. Добро – для добрых, зло – для злых. – София мгновение помолчала. – Значит, добро превратит зло в то, чем зло не хочет быть, а зло не может сделать добро тем, чем оно не хочет быть. Зло служит
Она замолкла и сидела тихо вместе со своими животными и с нами.
– Ты можешь рассказать нам о своих родителях? – спросил я. – Я имею в виду, если мы должны знать, что делать…
София проговорила:
– Идите туда, куда я пошлю вас, и будете знать, что делать. Нет такого места, где нет меня. Когда уйдете отсюда, вы не будете видеть меня, но потом вновь увидите.
Вы не будете видеть меня, но я всегда буду видеть вас, я постоянно буду заботиться о вас. Я с вами неизменно, знаете вы это или нет. Но я говорю вам: знайте, что я с вами, даже в темнице, если тиран бросит вас туда.
Возвращайтесь домой, и я скажу вам, что делать, когда придет время.
София улыбнулась.
– Каков твой возраст? – спросил я.
– Мне два года.
– И ты читаешь эту книгу? – спросил Кевин.
София проговорила:
– Я скажу вам правду, истинную правду: ни один из вас не забудет обо мне. И скажу, что каждый из вас еще увидит меня. Не вы меня избрали; я избрала вас. Я призвала вас сюда. Я послала за вами четыре года назад.
– Если Лэмптоны спросят вас, о чем мы говорили, скажите, что о том, как создать коммуну, – продолжала София. – Не говорите им, что я отослала вас. Но вы должны уехать от них. Таков ваш ответ: вам с ними больше нечего делать.
Кевин показал на магнитофон, в котором крутилась катушка.
– Все, что они услышат, – сказала София, – когда проиграют запись, будет только из «Сефер Йецира», ничего больше.
Вот это да, подумал я, не сомневаясь в ее словах.
– Я не оставлю вас, – повторила София, улыбнувшись всем нам.
В этом я тоже не сомневался.
Когда мы втроем возвращались в дом, Кевин спросил:
– Это все были цитаты из Библии?
– Нет, – ответил я.
– Нет, – согласился Дэвид. – Это было что-то новое, особенно та часть, где говорится, что мы боги. Где говорится, что нам больше не нужно верить в какое-либо божество, кроме нас самих.
– Какое чудесное дитя, – пробормотал я, думая, как сильно напомнила она мне моего сына Кристофера.
– Нам повезло, – хрипло проговорил Дэвид, – повезло, что мы ее встретили. – Он повернулся ко мне. – Она будет с нами, она так сказала. Я верю в это. Она будет внутри нас, мы не будем одиноки. Все одиноки… я имею в виду, были одиноки. До нынешнего момента. Она собирается распространиться по всему миру, разве нет? Войти в конце концов в каждого. Начиная с нас.
– В «Рипидоновом обществе», – сказал я, – четыре члена: София и нас трое.
– По-прежнему не так уж много, – заметил Кевин.
– Горчичное зерно, – проговорил я, – которое вырастает в такое большое дерево, что в нем смогут вить гнезда птицы.
– Да хватит тебе! – воскликнул Кевин.
– В чем дело? – удивился я.
Кевин напомнил:
– Нужно собирать вещички и сматываться. Лэмптоны – свихнувшиеся наркоманы. Они в любой момент нас шлепнут!
– София защитит нас, – сказал Дэвид.
– Двухлетний ребенок?
Мы оба вытаращили на него глаза.