Вальс осенних листьев
Шрифт:
Антонина выкладывала яблоки в ведро. Я вспомнила дачу Тамары, свой вчерашний день, и пожалела, что не поехала с Антониной. У Тамары роскошный загородный дом и огромный яблоневый сад. Я всегда думала, что дача – это огород, грядки, помидоры. А у Тамары грядок нет. Растет у забора какая-то зелень, и все – никаких помидоров, только яблони. Соседи посмеиваются над Тамарой, советуют вырубить яблони, зачем ей так много? А у Тамары рука не поднимается, рубить яблони. Тоня упоминала, что Тамара в Сибири выросла в бедности, в детстве мечтала поесть яблок вволю. Тамара ведрами раздает
– Василиса не звонила? – спрашивает меня Антонина.
– Нет. Я думала, что она приедет в выходные.
– Ладно, переживать будем, когда она приедет. Скажи, твоя мама написала завещание?
– Нет, я просила ее об этом несколько раз. Но она и слышать не хотела. Говорила, что не собирается умирать, а квартира мне остается, это и так ясно, я ведь ухаживала за ней.
– Старики становятся эгоистами к старости. «После нас, хоть потоп». Лишь бы их не беспокоили лишний раз. Боюсь, что для твоей сестры устное распоряжение твоей мамы насчет квартиры, что вчерашняя роса. Будь готова к тому, что она потребует свою долю наследства, а это половина твоей квартиры.
– Я как-то не подумала об этом. Не сомневаюсь, что Васька своего не упустит. Но если я продам квартиру, то где же я буду жить?
– Ты сможешь купить жилье в пригороде.
– Но я привыкла жить здесь, да и на работу будет тяжело добираться.
– Все. Не будем о плохом, там видно будет. Откуда у тебя коньяк «Хеннеси»?
– Тоня, у меня вчерашний день был, что мексиканский сериал, не меньше.
Я усаживаю Антонину за стол обедать, а сама последовательно излагаю события вчерашнего дня.
– Ты даешь! Действительно, в кино ходить не надо.
Тоня с интересом слушает меня. Я рассказываю ей все, вплоть до своего ужасного сна, а потом набираюсь, решимости и выпаливаю:
– Тоня, я хочу увести Бориса у Васьки. Как ты считаешь, это возможно? Или я сошла с ума?
Тоня поднимает на меня свои вишневые глаза, разглядывает меня, как будто впервые видит.
– Почему бы и нет? Попробовать можно.
– Правда? Но я некрасивая: нос длинный, ноги короткие.
– С чего ты взяла, что ты некрасивая? Нос у тебя – красивый, тонкий, благородный, а не «картошка» какая-нибудь. А ноги – не от подмышек, конечно, но тоже нормальные, и даже стройные. И вообще, запомни, некрасивых женщин не бывает! Есть женщины, которые не хотят быть красивыми, так как для этого надо прилагать усилия, и не малые. А лень-матушка вперед нас родилась.
– И еще я совсем не модная, и завлекать мужчин я не умею, просто не представляю себе, как это возможно.
– Вот уж не выдумывай сложностей. Большое дело – мужика завлечь! Кокетство у нас, женщин, – в крови.
– Тоня, но я не хочу ложиться с ним в постель!
– Не хочешь – не ложись. С чего ты решила, что так сразу и в постель? Наоборот, если начнешь с постели, то
– Я достаю Тоне пачку фотографий, которые оставил Борис. Тоня внимательно рассматривает снимки.
– А он ничего, симпатичный. Жирком немного подзаплыл, но видно, что качался раньше. Сколько Борису лет?
– Понятия не имею. И я не считаю, что он симпатичный.
– С тобой все ясно. Посмотри на фотографии твоей сестры. Смотри, как она руку на свое бедро положила. Или вот здесь, она стоит вполоборота, чтобы подчеркнуть свою высокую грудь. Каждый жест, каждая поза, взгляд – все в ней просто кричит о том, какая она соблазнительная и красивая. Тебе надо научиться, так же смотреть на мужчин.
– Я, наверное, не смогу. Тем более что мне нечего демонстрировать.
– Как это нечего! У тебя хороший рост.
– Мама говорила, что я очень высокая и худая, а это плохо для женщины.
– Не будем вспоминать, что говорила твоя мама о твоей внешности. Рост у тебя то, что надо, а фигурка и того лучше. Ноги красивые, а попка – мечта бразильянки.
– Причем здесь бразильянки?
– Ты видела хоть раз по телевизору бразильский карнавал?
– Не помню, вроде что-то видела. Какие-то большие машины, наряженные, люди в огромных экзотических головных уборах.
– Вот-вот. На голове у них много надето, а все остальное едва прикрыто. Для бразильянок попка значит больше, чем для европейских женщин лицо. Кстати, как ты была вчера одета перед Борисом?
– Сначала в халате, а затем серенькое платьице одела. Да, ты помнишь его, шелковое с сиреневыми ирисами.
– Серенькое платье? Не платье, а мешок! И ему сто лет в обед!
– Ну и что? Оно еще неплохо выглядит.
– Александра, тебе надо купить новую одежду и красивое белье.
– А белье зачем? Ты же сказала, что мне не надо ложиться с ним в постель.
– И не ложись. Представь, заходит он к тебе за своими бумагами. Ты выходишь к нему в розовом полупрозрачном халатике на молнии. Молния чуть приоткрыта и слегка виден черный лифчик, а под халатиком просвечивают черные трусики, не сильно, а едва-едва. Ты наклоняешься за папкой, и на секунду перед лицом Бориса мелькнут черные кружева твоих трусиков. Ты спокойно отдаешь ему папку и закрываешь перед носом двери. При этом ты на него смотришь не так, как на эту дверь, а нежно улыбаясь, просто излучая интерес к нему. Он выходит за дверь и ловит себя на том, что ему хочется расстегнуть дальше молнию на твоем халатике.
– Он же уходит, и мы больше с ним не встретимся.
– Встретитесь, еще как, встретитесь. Смотри, в его папке лежат использованные билеты на стадион и программа командных соревнований: «Россия-Украина-2007». Что же там? Бокс! Он интересуется боксом. И кружочками отметил соревнования, но которые вероятно собирается пойти. Вот и чудесно. Приходит наш Борис на соревнования, а там ты сидишь, совсем недалеко от него. Голову даю на отсечение, что он заметит тебя и пригласит в буфет.
– А я что буду делать на стадионе?