Вальсирующие со смертью
Шрифт:
Подтащив рулон к дверям, Добрушин вышел в сад. Уже стемнело. Он сел в машину и подал ее задом к крыльцу. Открыв багажник, майор выбросил из него все лишнее и вернулся в дом. Когда он работал, то ни о чем не думал. Механические действия помогали ему отвлечься от глупых мыслей, нагоняющих страх. Он поднял с пола рулон и вытащил на крыльцо. Рулон не хотел сгибаться и влезать в багажник. Он взмок, пока ему удалось втиснуть непослушный куль и захлопнуть крышку.
Открыв ворота, Добрушин выгнал машину на улицу и свернул влево. Когда он вернулся закрывать створки, Ник-Ник уже слез с дерева с полной
Он дергал машину то вперед, то назад, выкручивая баранку то влево, то вправо, боясь угодить в кювет, откуда без посторонней помощи не выбраться, а лишние свидетели ему не нужны.
Развернувшись, Добрушин поехал в обратном направлении. Через Жевнево к трассе пробираться дольше, но другого выхода не было. Машина скакала по ухабистой дороге и наконец выскочила на бетонку. Добрушин свернул влево и начал набирать скорость.
Гаишник вырос, как гриб. Он стоял на перекрестке возле своего мотоцикла и махал жезлом. Майор чертыхнулся, затормозил и вышел из машины. Казалось, он готов был вылить на капитана всю накопившуюся в нем желчь.
— Я ведь так и сшибить могу. Чем я тебе не понравился, капитан? Или от скуки палкой машешь?
— Не шумите, майор.
— Ох, признал все же?
— Вас весь район знает. И я здесь не от нечего делать стою. Придется вам в объезд ехать. В километре отсюда цистерна с бензином перевернулась. Возможно возгорание, и завалилась она поперек дороги. Шофер удрал. Наверняка нажрался как скотина. Ждем пожарных из Снегирей. Так что я не виноват.
Добрушин немного остыл.
— Ну и как мне ехать?
— Налево. Доедете до реки Истры, вдоль берега через дачные поселки и налево по бетонке до Жевнева, а там знаете.
— Сговорились все, что ли, — бурчал Добрушин, возврщаясь в машину. — Там дерево, здесь козлы пьяные. Не страна, а сарай для отходов.
Мотор взревел, и он сорвал машину с места. И опять его поджидали неприятности. Не проехал он и полсотни метров, как лопнуло переднее колесо. Добрушин затормозил и со всей силы ударил кулаком по рулевому колесу. На глаза навернулись слезы. Такого отчаяния он не испытывал ни разу в жизни. Его спасала злость, иначе с ним началась бы истерика. Он сидел и скрипел зубами, слизывая соленые капли языком.
К машине подбежал капитан.
— Не очень радостное событие для человека, торопящегося домой. Давайте я вам помогу.
— Брось, капитан. Ничем ты мне не поможешь. Накрылся я медным тазом. Когда-то это должно было случиться. Вот и случилось.
— Запаска в багажнике?
— Запаска дырявая. Неделю назад проколол.
Капитан обошел машину вокруг и вернулся к водительскому окошку.
— Колесо от «шкоды» должно подойти. Так?
Добрушин с надеждой и мольбой в глазах посмотрел на гаишника.
— Послушай, парень, мне тебя Господь Бог послал. Ну говори, что придумал.
— Тут в полукилометре деревенька есть. Там мой шурин живет. У него «шкода». Вы за перекрестком последите, а я смотаюсь в деревню. Десяти минут мне хватит, а вы пока домкрат доставайте и скатывайте колесо. Я мигом обернусь. Своих надо выручать.
— Я тебе памятник поставлю, капитан.
Через несколько секунд затрещал мотор мотоцикла. Добрушин перекрестился.
— Неужели выкручусь?
Он выскочил из машины, открыл багажник и выдернул из него скрученный ковер. В нем открылось второе дыхание, появились силы и какой-то сумасшедший азарт. Он взвалил на себя ковер и спустился по тропинке под откос. Лес проходил в двух десятках метрах. Все, что его волновало, так это ковер, который могли признать. Никаких часов на Кате не было. Дешевые пластмассовые побрякушки, юбка без карманов и блузка. На эти вещи он стал обращать внимание при встрече. Ну а сумку он сожжет в камине. С пистолетом тоже проблем не будет.
До леса он так и не дошел. Судьба разбрасывала ему подарки по дороге. В лунном свете красовалась избушка с покатой крышей. Он подошел ближе и увидел колодец. Открыв скрипучую дверцу, он всмотрелся в черноту. Цепь висела на вертушке, но ведра на месте не оказалось. Заброшен и забыт. Лучшей могилы не придумаешь.
Добрушин впихнул в небольшое окошко наполовину размотавшийся куль и толкнул его.
Через секунду он услышал всплеск воды.
— Пронесло! Пронесло! Будь я проклят, пронесло!
Он захлопнул дверцу и бросился к машине. К его счастью, домкрат он не выбросил из багажника, но ключи лежали в ящике с инструментами, оставленном у крыльца.
Капитан сдержал слово и вернулся через десять минут. Добрушин еще не успел приподнять машину. Он вытащил из коляски колесо и подкатил к машине.
— Баллонного ключа у меня тоже нет.
— С ключами проблем не будет. Обойдемся накидным. Без инструмента я ездить не привык. Нас иномарками не балуют.
После замены колеса Добрушин похлопал гаишника по плечу и сказал:
— Век тебя не забуду.
«Это точно!» — подумал Ник-Ник.
— Поеду назад. Не судьба мне сегодня в Москву вернуться.
— Бывай здоров, майор.
Как только «фольксваген» отъехал, Ник-Ник бросился к колодцу. Как получилось, что он о нем не подумал? Ведь при изучении окрестности ему пришлось не раз наткнуться на заброшенную шахту. Как ему в голову не пришло подумать об исключительном склепе!
Откинув крышку, он сунул голову в черноту и крикнул:
— Катюша! Ты жива? Катя!
Глухое эхо повторяло его слова.
— У меня ноги свело, — послышался слабый голос из глубины того света.
— Держись, милая. Прикрой голову и прижмись к стенке.
Николай начал раскручивать барабан, разматывая цепь.
— Цепляйся и держись.
— Руки не слушаются.
— Тогда обмотайся вокруг талии. Готово?
— Не уверена, но я постараюсь.
Ник-Ник схватился за ручку и начал накручивать цепь на барабан. Он чувствовал тяжесть, значит, она держится. И так держится, что он с трудом оторвал ее пальцы от цепи. Бедняжку так колотило, что она не могла слово сказать, зуб на зуб не попадал. Он долго ее растирал, потом отнес в джип, стоявший за поворотом, и включил печку.