Валютные войны
Шрифт:
В течение десятилетий один из самых важных вопросов по поводу этого уравнения заключался в существовании реального лимита, до которого может раздуваться реальная экономика, пока инфляция не возьмет верх. Реальный рост экономики ограничен количеством труда и результатами этого труда. Население США растет в среднем на 1,5 % в год. Рост продуктивности меняется, но в основном он составляет от 2 до 2,5 % в год. Сочетание роста населения и продуктивности говорит о том, что экономика США может расти от 3,5 до 4 % в год. Это – верхняя граница реального роста ВВП, или (у) в уравнении.
Монетаристы, пытающиеся обелить денежную политику ФРС, могут сказать, что если (у) вырастет всего на 4 %, то идеальной политикой будет та, при которой денежный оборот растет на 4 %, а скорость обращения и уровень цен
Если бы увеличение денежного оборота было настолько эффективным, работа ФРС была бы самой простой работой в мире. Однажды Милтон Фридман даже предположил, что правильно запрограммированный компьютер может увеличивать денежный оборот без участия ФРС. Начать с хорошего стимула экономического роста, дальше стимулировать денежный оборот и смотреть, как экономика растет без инфляции. Может потребоваться легкий толчок для изменений в экономическом росте из-за продуктивности, но это все очень просто при условии постоянства скорости обращения денег.
Но что, если эта скорость не постоянна?
Оказывается, что скорость денежного обращения – темная лошадка, тот фактор, который никто не может контролировать. Скорость обращения зависит от человека, от того, что он думает о перспективах экономического развития. Она не может контролироваться печатанием денег ФРС или улучшением производительности труда. Это поведенческий и очень мощный феномен.
Подумайте об экономике как о десятискоростном велосипеде – с денежным оборотом в качестве привода, скоростью оборота в качестве тормозов и покупателем в качестве велосипедиста.
Переключая скорости, ФРС может помочь велосипедисту ускориться или подняться на холм. Однако, если велосипедист нажмет на тормоза, велосипед замедлится вне зависимости от скорости. И если велосипед слишком быстро едет, а велосипедист слишком резко жмет на тормоза, может произойти авария.
Вкратце, именно так выглядела экономика США в течение 10 лет. После подъема до 2,12 в 1997 году скорость обращения быстро падала. Падение усилилось в результате паники 2008 года, упав с 1,8 в 2008-м до 1,67 в 2009-м – падение на 7 % в год. Это пример того, как потребитель давит на тормоза. Совсем недавно, в 2010 году, скорость обращения упала до 1,71. Когда потребители выплачивают долги и увеличивают сбережения вместо трат, скорость обращения падает, равно как и ВВП, если только ФРС не увеличивает денежное обращение. Так что ФРС с безумной скоростью печатала деньги, чтобы поддержать номинальный ВВП при падающей скорости обращения.
~
Подумайте об экономике как о десятискоростном велосипеде – с денежным оборотом в качестве привода, скоростью оборота в качестве тормозов и покупателем в качестве велосипедиста.
~
Помимо контроля за скоростью обращения, у ФРС есть еще одна проблема. Денежный оборот, который ФРС контролирует с помощью денежной печати, это лишь малая часть полного денежного оборота, около 20 %. Остальные 80 % создаются банками, когда они делают займы или поддерживают любые другие формы создания ценных бумаг. В то время как денежная база увеличилась на 242 % с января 2008-го до января 2011 года, денежный оборот увеличился всего на 34 %. Это потому, что банки неохотно дают ссуды, а также борются с огромным количеством займов у них в пакете акций. Кроме того, потребители и бизнесмены боятся заимствовать у банков либо потому, что заемный капитал и так слишком велик, либо потому, что они не уверены в экономическом будущем и в своей способности выплатить залог. Механизм передачи от базовой денежной массы к общему денежному обороту сломался.
Уравнение MV = Py очень важно для понимания динамической силы, двигающей экономику. Если механизм увеличения количества денег не работает, так как банки не дают взаймы, и скорость денежного оборота не меняется или уменьшается из-за страхов потребителей, сложно сказать, как экономика будет расширяться.
Это приводит нас к трудному вопросу. Факторы, которые ФРС может контролировать (например, базовая денежная масса), работают недостаточно быстро, чтобы уменьшить безработицу и привести экономику в порядок. Факторы, которые ФРС должна подтолкнуть, – это банковские займы и скорость обращения денег, результатом чего станут большие траты и инвестиции. Количество трат при этом зависит от психологии заемщиков, заимодавцев и потребителей, это исключительно поведенческий феномен. Таким образом, чтобы привести экономику в порядок, ФРС нужно изменить поведение масс, что неизбежно включает искусство убеждения, манипуляции и пропаганду.
Чтобы увеличить скорость денежного обращения, ФРС должна исподволь внушить людям либо эйфорию от эффекта богатства, либо страх перед инфляцией. Идея эффекта богатства заключается в том, что потребители будут тратить деньги проще, если будут чувствовать себя более успешными. Лучший способ создать эффект богатства – это поднять ценность имущества. Именно из-за этого в области имущества ФРС предпочитает биржевые цены и цены на недвижимость: ведь они широко известны и за ними наблюдают. После резкого падения в середине 2006 года цены на недвижимость стабилизировались до конца 2009-го, а в начале 2010-го слегка поднялись из-за новых условий по кредиту для людей, впервые покупающих недвижимость. К концу 2010 года эта программа была закрыта, и цены на недвижимость вновь начали падать. К началу 2011-го цены на недвижимость вернулись на уровень середины 2003-го и продолжали падать. Оказалось, что в области недвижимости в этот раз не будет эффекта богатства.
Больший успех у ФРС был в поддерживании биржевого рынка. Индекс Доу – Джонса для акций промышленных компаний увеличился на почти 90 % с марта 2009-го по апрель 2011 года. Политика ФРС по нулевой ставке процента оставила инвесторов почти ни с чем. Однако биржевая гонка тоже никак не помогла с созданием эффекта богатства. Некоторые инвесторы получили деньги, но множество людей не заходило на биржу, потому что после 2008 года они потеряли веру в рынок.
Поняв, что с эффектом богатства ничего не получается, ФРС решила использовать другой инструмент – внушение потребителям страха перед инфляцией. С целью сделать это так, чтобы увеличились займы и скорость оборота, ФРС приходилось манипулировать тремя вещами сразу: номинальными курсами, реальными курсами и ожиданиями по поводу инфляции. Целью было создать отрицательные реальные курсы – разницу между номинальными курсами минус инфляционные ожидания. Например, если ожидания по поводу инфляции составляют 4 %, а номинальные ставки процента – 2 %, то реальные ставки процента будут минус 2 %. Когда реальные курсы становятся отрицательными, заимствования привлекают людей, и тогда растут и траты, и инвестиции. Согласно формуле монетаристов, эта комбинация больших заимствований, которая увеличивает денежный оборот, и большие расходы, увеличивающие скорость денежного обращения, будут заставлять экономику расти. Эта политика отрицательного реального курса и страха перед инфляцией была последней надеждой ФРС создать самоподдерживающийся курс восстановления экономики.
Отрицательные реальные курсы создают ситуацию, при которой доллары могут быть заимствованы и вновь выплачены более дешевыми долларами в результате инфляции. Это как арендовать машину с полным баком и вернуть ее с полупустым баком, ничего не заплатив за использованное топливо. Потребители и бизнесмены не могут отвергать подобного варианта.
План ФРС заключался в том, чтобы поощрять заимствования с помощью отрицательных реальных курсов и поощрять траты через страх инфляции. Итоговая комбинация инфляции и разницы между курсами могла бы увеличить денежный оборот и его скорость и, таким образом, увеличить ВВП. Это могло бы сработать, но чего бы оно стоило?
Бен Бернанке и Пол Кругман проделали большую теоретическую работу по этому вопросу в 1990 году. Они изучали похожий эпизод в Японии во время «потерянного десятилетия». Исчерпывающие результаты этого исследования были предоставлены экономистом Ларсом Свенссоном в 2003 году. Свенссон был коллегой Бернанке и Кругмана в Принстоне, а позже сам стал одним из руководителей центрального банка Швеции. Свенссоновская работа стала Розеттским камнем для исследователей истории валютных войн, потому что она показывает связь между обесцениванием валюты и отрицательными реальными процентными курсами как вариант стимуляции экономики за счет других стран[48].