Вам не понять – вы же офицер
Шрифт:
Тот, что постарше, – старший лейтенант юстиции Гармонин Сергей Палкович… пардон, Павлович, который попал к нам из прокуратуры местного гарнизона. Где явно не заметили, что его безмерная лень компенсируется глубоким академизмом юридических знаний, приобретенных в одном легендарном вузе.
На вопрос Шефа, как такого бездельника из университета не изгнали, Палыч весьма аргументированно ответил – сказал, что с юридического факультета Казанского университета никого не выгоняют, так как вскоре после отчисления одного студента-юриста в стране случилась
Всей стране известно, что с юридического факультета Казанского университета в конце XIX века исключался будущий вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ульянов (Ленин).
Поэтому интересно, чего он там еще сегодня Шефу по телефону наотвечал, что Шеф чуть на «вы» не перешел.
Другой следователь – лейтенант юстиции Глушаков Никита Ильич – прибыл в контору днем раньше меня.
Его из военного института выпустил мой же начальник курса, но пятью годами позже. Это значит, что с воинским воспитанием у него все в порядке, и это хорошо.
Нагрузки большой Никита пока не видел, но именно его трудам контора обязана тем, что офицеры штаба армии в курсе, где обитают офицеры прокурорские, и почти все теперь знают друг друга в лицо.
Вот оно как вышло.
С момента создания и до сегодняшнего полета к трупу Парнеева, то есть почти девять месяцев, конторе по своему предназначению – в поднадзорных войсках – заняться было почти нечем: совместной директивой Генштаба Вооруженных сил СССР и Главного военного прокурора о ее создании всем прокурорам, которые ранее обслуживали войска воздушной армии, запрещалось передавать во вновь созданную прокуратуру незавершенные дела и проверки.
А Шефу край как требовалось подтвердить обоснованность создания возглавляемого им правоохранительного органа. Вот он и обобщил информацию о состоянии преступности и воинской дисциплины в частях и соединениях армии, дивизии которой дислоцированы на территории шести военных округов – Приволжского (Энгельс), Уральского (Кольцово), Среднеазиатского (Чаган), Сибирского (Емельяново), Забайкальского (Белая) и Дальневосточного (еще примерно семь аэродромов-гарнизонов) – где полк, где дивизия, где склад или полигон и так далее.
Обобщенную информацию вместе с Уточкиным и Чалдоновым он перепроверил, объехав и облетев все перечисленные гарнизоны, и в первом же году существования нашей конторы учел за воздушной армией преступлений в полтора раза больше, чем за любой год предшествующей пятилетки.
Из этого последовал очевидный вывод, что поднадзорное командование и политорганы с армейским беззаконием сражаются недостаточно.
Политуправление ВВС от такого обильного негатива отвыкло и со своего московского верха спустило политуправлению армии вопрос: каким же образом коммунист Агафонов П. А. 1944 г.р., чл. КПСС с 1966 года, состоящий на учете в парторганизации штаба армии, ЛИЧНО содействует укреплению воинского правопорядка?
Получив такое ценное указание, ЧВС армии, весьма пожилой генерал-лейтенант, опасаясь перед неизбежным дембелем за свои седины, руки умыл, а вот его заместитель – загорелый и скороспелый подполковник Полоскалов (который нынче с Шефом в салоне командующего следует), предвкушая грядущий служебный рост, никак не мог не ответить на вопрос, поставленный политуправлением ВВС.
В итоге где-то в январе наблюдала вся контора некоторые драматические события.
Сидит Шеф в кабинете, половину стола своему боевому заместителю уступил, сам покатым боксерским плечом подпирает провисшую на одной петле дверку четырехстворчатого, встроенного в стену шкафа.
Заходит вдруг к нему с вопросом от политуправления ВВС товарищ Полоскалов.
Шкаф в этой истории особое место занимает, так как на его антресоли Шеф закидывает похеренные материалы. «Похерить» – это не ругательство, а исторический такой термин из старинного писарского, канцелярского обихода, означающий буквально – зачеркнуть текст двумя линиями крест-накрест, то есть старославянской буквой «херъ», и в следственной практике значащий «прекратить дело» или даже скрыть, то есть не зарегистрировать – не показать в отчете материалы в установленном порядке и тому подобное.
Но закидывает Шеф материалы лишь тогда, когда получает от командования информацию об урегулировании конфликта, которую заодно перепроверяет по своим каналам его приятель – начальник контрразведки воздушной армии.
Скажем, поступает материал про «контузию правого глазного яблока, причиненную рядовому Шахмурзаеву сержантом Безуглым на почве личных неприязненных взаимоотношений» или о недостаче в ТЭЧ – технико-эксплуатационной части – ремонтном подразделении какого-нибудь авиаполка спирта, возможно, хранящегося в сейфе у вышестоящего командира и т. п.
И можно, конечно, материалам таким дать ход, то есть учесть в специальной книге «сигнал», провести по нему проверку и даже по материалам проверки уголовное дело возбудить и тоже учесть.
Но как только следователь в деле укажет, что кроме неустановленного «вора» есть еще должностное лицо, которое надлежащим образом не организовало хранение и учет недостающих литров спирта, то немедленно эти литры найдутся – трудно их потерять или растратить в дивизии, которая списывает эту техническую жидкость на полеты не одну тонну в месяц.
А в отношении рядового Шахмурзаева тоже неминуемо выяснится, что он та еще скотина и задолбал добросовестного сержанта Безуглого самоходами к землякам на гарнизонную теплицу, которая вроде бы и не очень далеко – на другом конце аэродрома.
Станет также известно, что сержанту Безуглому, перед тем как он «контузил» правое глазное яблоко Шахмурзаева, «травматический разрыв барабанной перепонки» причинил вовсе не «из ревности местный житель во время пребывания Безуглого в увольнении», а за «систематическое отсутствие в подразделении этого самого Шахмурзаева» лично командир отличной роты охраны (или связи, или автороты) капитан Иванов (или Петров).