Вам – взлёт!
Шрифт:
– Наливай, Буккер, нашу! Сегодня, чую, точно выйдет.
Буккер молча достал из необъятного кармана пыльника здоровенную бутылку с мутной жидкостью. В свете костра бутылка флуоресцировала ярко-голубым светом. «Какой безумный анти-стокс», – пронеслось в затуманенной голове Ивана.
Буккер плеснул в стакан Мокею.
– А что, он один будет? – Ивану показалось несправедливым, что налили только Мокею Александровичу. Пусть он и старший.
– Не замай, паря!!! – Мокей сделал рукой жест, долженствующий показать, что все порядке. – И до тебя дойдет
Дед опрокинул стакан жидкости и заколдобился. По ребристому торсу Мокея пробежала пульсирующая дрожь, он закатил глаза и резко выпрямился. С легким хлопком за его спиной раскрылись гигантские отблескивающие белым крылья.
– Бля-а-а-а! – завыл Мокей и побежал в темноту.
– Не хватит разбега, – спокойный голос Петра был почти неслышен в Мокеевых воплях. – Ой, не хватит. Стар он, мышца не та.
Мокея было хорошо видно при свете костра. Он бежал, спотыкаясь в луговой траве. Взвившиеся было за спиной крылья стали опускаться ниже и ниже, до тех пор, пока крайние маховые перья не чиркнули траву. Так крылья буревестника чиркают поверхность моря, когда тот куражится в полете. Но здесь вышло совсем по-другому. Так и не разогнавшись, Мокей стал заплетаться ногами и через несколько шагов упал ничком.
– Да не дергайся, – Вася остановил вскочившего Ивана. – Спит человек. Проверено.
– Ну вы, блин, даете, – только и смог выговорить Иван. – Что за хрень тут у вас творится?
– А дай я! Сегодня запросто!!! – истерично закричал Буккеру Петр.
Буккер слегка нетвердой рукой налил и Петру. Тот уже было поднес стакан зелья ко рту, но тут Вася истошно завопил:
– Рубаху сыми, а то крылья обломаешь, как Сидор тогда!
Предупреждение сработало. Петр, не выпуская стакана, одной рукой расстегнул рубаху, успевшую высохнуть после раков, сбросил её на землю – и уж тогда хлебнул.
Несмотря на меньшие по сравнению с Мокеем годы, Петр оказался послабей. Крякнув, он секунду прислушивался к ощущениями, а потом, все ещё держа стакан в руке и не меняя позы, упал носом вниз. Хорошо, хоть мимо костра. На неподвижном теле развернулись такие же, как у Мокея, серебристо-белые крылья.
– Ну что же за напасть, – Буккер всхлипнул, – так никогда мы и не взлетим? Говорил Зосима – с дерева надо.
«Зосима, это, наверное, тот, утренний, ольховый», – подумал Иван.
– А что потом с крыльями? – задал он дурацкий вопрос Буккеру.
– Как что? Знамо дело, рассасываются, – сообщил тот, наливая очередной стакан. – Как протрезвеешь, так и рассасываются.
– А если на лету? – появился у Ивана новый логичный вопрос.
– Так, наверное, в лепешку, – мрачно предрек Вася. – Только все равно, не взлетим! Сволочь ты, Буккер! Народ искушаешь!
– Будешь? – Буккер предложил налитый стакан Ивану.
– Без парашюта – нет! – нетвердым языком твердо отказался Иван.
Упоминание парашюта внезапно пробудило Петра ото сна. Он приподнял голову, обвел невидящим взглядом пространство вокруг и изрек:
– Где мой парашют, сволочи? – и опять затих.
– Ну и народ кругом! Не зря вам наши Москву сожгли. Пьянь сплошная, как с вами светлое потом строить? – Буккер спрятал в карман бутыль, скинул пыльник и, оттопырив мизинец, поднес стакан ко рту, франтовато отставив при этом локоть. – За наше будущее!!!
Буккер, как оказалось, был крепче всех. Он почти спокойно поставил стакан на землю возле костра и, повернувшись лицом к реке, произнес:
– Над рекой взлетать надо: тут и уклон, и если что – на воду мягче.
С уже знакомым шуршанием развернулись восхитительные крылья, и Буккер, слегка клонясь влево и забирая при движении в ту же сторону, побежал к речке. Через несколько шагов его крылья распрямились и, приняв на себя воздушный поток, гордо изогнулись.
– Красиво у него всегда, прям альбатрос, – объяснил Сеня.
Буккер добежал уже почти до самой воды, однако в воздух не поднялся. Сделав несколько шагов по поверхности реки, он с шумом и плеском ушел в воду, громко шлепая крыльями.
– Ну вот, и это как всегда. Прямо гусь какой-то, – Сеня, тяжело вздохнув, пошел к реке вытаскивать Буккера.
– Да ну вас, – Ивану все происходящее стало казаться безумным сном. Он сгреб Петра, водрузил себе на плечо и, подхватив сумку, затопал в сторону жилья.
– Давай его в чулан! – Анна ничуть не удивилась крылатому супругу. – А то проснется, опять к курам полезет.
– Зачем же к курам? – удивился Иван.
– Дурь его туда тянет! – зло ответила Анна. – Технику полета, говорит, изучать. Тоже, птиц нашел! Эх, ну почему ту тарелку дурацкую сюда принесло?! За что мне муки такие? Позорник, гостя не постеснялся.
– А что за тарелка? – Иван вдруг понял, что пока он тащил Петра домой, почти весь хмель выветрился.
– Так по весне было, – начала рассказывать Анна, убедившись, что супруг её лежит на кровати и не пытается убежать. Или улететь. – Зависло прямо над полем, где свеклу сахарную сеяли. Часа два висело, светило вниз таким светом, странным, в пупырышках.
– Как спеклы? – удивился Иван.
– Ну, я ж и говорю, там где свеклу сеяли. – Анна явно была незнакома со всякими терминами из лазерной физики. – Мы уже и в город звонили, чтобы ученых прислали. Никто не приехал. Потом свекла странная выросла. В клеточку. За месяц!
– Как в клеточку? – не понял Иван.
– А вот так! – Хозяйка вышла на секунду и вернулась с корнеплодом в руках. На вид он был обычный.
– И что тут в клеточку? – не понял Иван.
– А вот что! – Анна ловко рубанула ножом, лежавшим на столе, располосовав свеклу на две половинки. Внутри та была действительно в клеточку. Как шахматная доска.
– И что делать с ней – никто не знал, – вздохнула Анна. – Собрали, в кучу свалили, ну, чтобы кто хочет брал. А Буккер взял и почти всю уволок. И стал самогон гнать… Ну, вот и пошло… Сначала всю неделю перьями сорили. Теперь уже сил поубавилось, по выходным только куролесят.