Вампанутый
Шрифт:
— Это примитивная связь, вампир. Меня они мало интересовали, но какие-то общие чувства у них есть. Боль, например. Кстати, о боли, — он показал рукой на воющих обезьян. С едкой ухмылкой добавил: — Столько страданий не должно пропасть зря.
Он вытащил из сумки кристалл. На мой вопросительный взгляд пояснил:
— Накопитель. Столько боли, столько агонии. В сыром виде, но зато в каком количестве.
— Ужасно, — выдохнула Ирэна.
Ее трясло, она старалась не смотреть на то, что происходит вокруг.
Некроморф
— Наивная ты, женщина. Помрешь, если будешь так примитивно мыслить. И может вылезешь уже из-под меня?
Итак, настало время экспериментов! Невдалеке под деревом я приметил несколько одиноких мартышек. Наверное, наблюдатели.
Со скоростью стартующего болида я сорвался с места.
Макака завизжала, увидев меня, но было уже поздно рыпаться. Поймав белую шимпанзе за гладковыбритую ногу, я развернул ее, с рыком вцепился клыками в шею.
Пить кровь не стал. Хотя в мозг сразу ударило безумие. Настроил себя мыслью, что жрать голожоповыбритую обезьяну — не айс. Это как в детстве креветки — мерзкие, но вкусно.
Вместо того, чтобы всасывать, стал наоборот — вдувать. Я понял, что в клыках у меня каналы. И вот если «вдуть себе в уши», то из этих дырочек вытекает вампирский яд, назначение которого я и захотел проверить.
Макака резко затихла, посмотрела на меня задумчиво и за пару секунд превратилась в сушеные ошметки, а потом и в пыль. Что за херня?! А где-же вампезьяна?
— Гной Бордула! — выругался Эхзолл. — Вампир, может вытащишь уже свою девку из под меня?!
Ирэна затряслась еще сильнее. Точно, я и забыл, что она здесь недавно. Добро пожаловать в Варгарон, так сказать.
— Куда мне вылезти, по кислотным лужам прыгать?! — надрывно ответила она. — Извини, блин, сапогов нет.
Некр прорычал опять нечто трбрское. Лужи задымились, испаряясь жидким азотом.
Ирэна закашляла.
— Да чтоб тебя, — заворчал некромант, вычитывая очередной речитатив. Вокруг головы Ирэны появился барьер.
Я спрыгнул с дерева. Оглядел округу. Кислотный ад выжег кустики, траву. Кора стекала с деревьев. Ну и насрали же мы здесь.
Эхзолл всунул в руку Ирэны пару каких-то камешков и напоследок насмешливо произнес:
— Не окочурься, смотри. Вампир расстроится, а я за него рассчитываю получить солидный куш.
Ирэна подскочила ко мне, вцепилась в руку. Я гордо расправил плечи, прищурился, выискивая взглядом оставшихся обезьян. Чувствую, что тут кто-то еще затаился. Наблюдают, не буду ли я преследовать выживших.
Спросил у некроморфа:
— Я правильно понимаю, что ты был тут много лет и собираешься теперь выйти на поверхность вместе со мной?
— Да. Я давно собирался. Мое становление окончено, а тут и попутчики, и причина появилась. Очень удачно.
Он склонился над Горгоной. Вид у нее был потрепанный, но вполне терпимый.
— Сейчас,
Так, а теперь к делу.
Укусив обезьянку, я впитал информацию из ее примитивной головы. И узнал кое-что…
Что там полная жопа. Через полчаса здесь будет орда зергов. Если сейчас мы еле справились с парой сотен, то с тысячей ничего сделать не сможем…
Бежать некуда…
У-у-у-у!
Глава 16. Голый батальон
Эхзолл погрузился в работу, от которой даже у вампира кишки завернутся от отвращения. Только он, бокал вина, тепло камина, внутренности, разработанная дыра и скальпель.
Кивнув, я дал Ирэне знак следовать за мной. Некроморф сверкнул на нас взглядом, но останавливать не стал. Мол, куда вы денетесь. Захочу — догоню.
— Что такое? — шепотом спросила Ирэна.
Я рассказал ей, что нам пизда:
— Мы скоропостижно скончаемся до заката солнца.
Девушка с остервенением ухватила себя за ухо, стала ковырять его ногтем. Эх, не привыкла еще. Ну ничего, это скоро пройдет.
— Опять? Как же я устала…
Пока шли, я рассказал ей, что, укусив обезьянку, выявил у себя еще один вампирский скилл. Подобие чтения мыслей. И впитав информацию из примитивной головы, я узнал кое-что очень интересное…
— Нужно навестить босса этого данжа, — злобно улыбнулся я.
Идти пришлось недалеко. Обезьяны специально напали там, где связь между ними работает лучше всего. По пути отскрябал от себя ледяные корки дерьма. Вонять стал заметно меньше.
— Куда идем? — спросила Ирэна.
Деревья закончились. Мы вышли на полянку.
— Да вот сюда.
— Мамочки…
Я нервно дернул щекой:
— А вот и один из обезьяньих серваков. Чем ближе к нему, тем организованнее макаки.
На полянке, в десятке шагов от нас, росло гуманоидное дерево с вросшей в него обезьяньей рожей, размером с автомобильное колесо. Огромный ствол пульсировал словно живой. Вместо веток — широкая шляпа, как у гриба. Из нее торчали ветки-усики, служащие антеннами.
К «серваку» сбежались выжившие и покалеченные макаки. Штук тридцать, не больше. Они будут защищать его до самого конца.
Я точно знал, что на третьем уровне таких вышек несколько десятков и за каждой завязана так называемая «семья». Судя по инфе из головы мартышки, несколько лет назад они обдурили Эхзолла. Пожертвовали целой семьей, только ради того, чтобы он посчитал, что их тут не миллион, а всего тысяча. И сейчас орда мартышек истерично визжа мчится на выручку своим братанам.
Они ненавидели Эхзолла больше, чем меня. И очень не хотели его отпускать.
Где-то в глубине леса послышались первые отдалённые визги.