Вампир из заграницы
Шрифт:
– Наверное, у вас большие дары, святой отец!
– Не у меня, а у того, кто послал меня, – серьезно ответил монах.
– Тогда следуйте за мной, святой отец, и я отведу вас к аббатисе, которая будет рада поговорить с вами. Она хочет поговорить с тем, кто только что пришел из святого города, и вы можете рассказать ей новости от святого отца.
– Могу, сестра моя.
– Тогда идите сюда, – пригласила монашка и повела его к аббатисе, а монах пошел с ней рядом и вскоре скрылся с глаз тех, кто находился в
Глава V
Разговор отца Франциска с аббатисой – Цели и желания святого отца
Пройдя по нескольким коридорам, они вошли в комнату, похожую на гостиную, со стульями и креслами, но не остановились здесь. Сестра подошла к двери, постучала и подождала. Голос из-за двери велел ей войти, и, поманив монаха, она вошла вместе с ним в уютную комнату, где сидела аббатиса.
– Вот тот святой отец, который попросил о крове и пище, – сказала сестра. – Но он сказал, что не примет ничего, пока не сделает все, что может от него потребоваться.
– Святой отец. – сказала аббатиса, – путнику нужен отдых, а голодному человеку нужна пища. Воспользуешься ли ты нашим гостеприимством?
– Мне сказали, что вы желаете поговорить со мной, и не мог допустить, чтобы мои обязанности священника ждали, пока я буду чревоугодничать.
– Нет, брат, я не для этого послала за тобой, а чтобы услышать, какие новости ты принес из Рима, откуда, как я слышала, ты пришел.
– Да, я пришел оттуда.
– Но не подкрепишь ли ты свои силы здесь – все принесут сюда, если пожелаешь.
– Как вы распорядитесь, сестра.
– Тогда принес лучшей еды для этого доброго человека, сестра, и оставь. Я ничего не ела за ужином, и могу восполнить это сейчас. Принеси для меня кусок мясного пирога и ломоть холодной оленины.
Монашка вышла, и аббатиса открыла небольшой буфет, откуда достала бутылку и два стакана – больших, если учесть, что монастырь был женским.
– Благослови это вино, святой отец, – попросила аббатиса. – К нему не прикасались недозволенные губы, ибо это подарок от святой госпожи, дабы я пила его сами и предлагала тем, кого я сочту достойным – а ты, святой отец, как я полагаю, достоин.
Достойный монах произнес полагающееся благословение и выпил стакан прекрасного настоящего бургундского.
– Благодарю, достойная сестра, благодарю.
– Брат, я счастлива, что могу угостить тебя этим вином, ибо это доставляет мне больше удовольствия, чем тебе – пить его. Заверяю, что такое вино никогда не проходило через руки торговца, потому что тот никогда не расстался бы с ним за цену, которая сделала бы его доступным в таком месте, как это. Ибо мы, святой отец, бедны, очень бедны.
– Тогда, боюсь, живущие в этих краях люди не столь благочестивы, как им следовало быть, раз ваш монастырь испытывает нужду.
– Есть много людей благородных.
– И они должны платить щедро.
– Они так и поступают, и я им благодарна. Но мне хотелось бы предлагать бедным, больным и беспомощным людям пищу лучше той, что я предлагаю сейчас.
– Но такое должно быть в вашей власти, когда богатые и благородные живут так близко от вас. У вас должны быть богатые кающиеся грешники.
– Но лишь немногие из богатых каются, брат.
– Мне говорили, что Неаполь погряз в пороке. И я не ожидал увидеть в реальности то, что мне описывали. Но, сестра, мы должны быть благодарны за то, что имеем. И в то же время, когда нравы настолько упали, мы не должны сидеть, сложа руки, а молиться за спасение душ грешников.
– Но они отвечают лишь тем, что шлют приглашения на воскресные балы, – с великой печалью ответствовала несчастная аббатиса.
– Тогда их нужно воспитывать. И нужно бранить и распекать.
– И тогда они отвратят руки свои от благотворительности, перестанут делать для нас хоть какие-то добрые дела, и у нас не будет ни даров, ни пожертвований.
– Но для этого не нужен никакой мотив. Когда они увидят вашу искренность, то перестанут упорствовать и сопротивляться, и сами принесут то, что должны.
– Ах, святой отец, ты не знаешь неаполитанцев – мир еще не видел больших грешников, чем они.
– Понтифик должен об этом узнать. Нужно сообщить ему о характере этих скверных людей, и об этих фактах. Какая печальная ситуация, настоящий позор для христианской страны, и это необходимо исправить.
Тут вернулась монахине с едой для монаха и проголодавшейся аббатисы.
Когда все было разложено на столе, аббатиса подала монахине знак, что она здесь больше не нужна, и та вышла, оставив монаха и аббатису наслаждаться обществом друг друга наедине.
Прошло несколько минут, прежде чем они заговорили, и это время было потрачено на пережевывание самых лакомых кусочков наиболее деликатесного мяса, которое можно отведать в таком религиозном заведении, а его обычно снабжали лучшим из всего, что могло быть предоставлено.
– Святой отец, – сказала аббатиса, – эта пища скудна, но, надеюсь, она избавит тебя от того голода, который властная природа требует удовлетворить.
– Да, я полностью удовлетворен.
– Тогда позволь обратить твое внимание на эти пироги с олениной. Их испекла сестра Бригитта, а она за всю жизнь ни разу не испекла плохого пирога.
– Я решительно одобряю мастерство сестры Бригитты, – сказал монах. – Она, несомненно, достойная женщина и мастерица на кухне.
– А я никому не позволю исполнять ее обязанности, разве что в качестве епитимьи, – добавила аббатиса. – И ни за что не расстанусь с ней, пока монастырь дает ей кров.