Вампир: украденная жизнь
Шрифт:
Когда она недоверчиво уставилась на него в ответ на столь несвоевременное поддразнивание, Тайни, подняв руку, прижал палец к её губам. Выражение его лица стало серьезным:
— В жизни ты либо смеешься, либо плачешь, Маргарет. Я думаю, ты уже достаточно слез выплакала. Как считаешь? Пришло время смеяться.
— Черт!
Услышав ругательство, Маргарет перестала разглядывать дом, к которому они подъезжали, и посмотрела на Джулиуса, со смесью досады и тревоги уставившегося на машину, припаркованную у особняка.
— Ну, ты же сам ему позвонил, — усмехнувшись, заметил
— Я всего навсего оставил сообщение. И уж точно не ожидал, что они свалятся нам на голову, — пробурчал Джулиус и, заметив встревоженный взгляд Маргарет, улыбнулся ей: — Все будет хорошо.
Маргарет медленно кивнула, но ничего не сказала. Она вообще мало говорила с тех пор, как они покинули свой арендованный домик. По большей части просто смотрела. Смотрела на Джулиуса, пытаясь найти воспоминания, которые, как они говорили, исчезли, представляя его в Йорке в костюме времен пятнадцатого века. Смотрела на Кристиана, пытаясь увидеть в нём свои черты и задаваясь вопросом, действительно ли он ее сын. И пока она смотрела, мужчины посылали ей короткие обнадеживающие улыбки, как бы говоря, что все в порядке.
Все в порядке.
От этого Маргарет чувствовала себя отвратительно и гадко. Отвратительно, поскольку не помнила Джулиуса, если, конечно, было что помнить. А гадко от того, что, похоже, действительно приказала когда-то убить Кристиана. И понятия не имела, что сказать или сделать, и даже как сейчас вести себя с ними. Поэтому всю дорогу до Лондона, а затем и весь полет до Италии она просто продолжала разглядывать их обоих.
Машина остановилась перед домом, который, очевидно, принадлежал Джулиусу. Они выгрузились и, забрав из багажника чемоданы, почти дошли до парадного входа, когда на порог вышел высокий темноволосый мужчина.
Если Джулиус не испытывал радости, зная, что этот тип находился в его доме, то и самого мужчину счастливым можно было назвать с огромной натяжкой. Он взглянул на Маргарет холодными, сочащимися отвращением глазами и рыкнул:
— Джулиус!
— Здравствуй, отец, — бесстрастно начал тот и, взяв Маргарет за руку, устремился вперед. — Как…
Но внезапно замолчал на середине приветствия и остановился. Маргарет с удивлением взглянула на него, поняв, что причиной этого стало появление темноволосой женщины, неожиданно выбежавшей из дома. Это она заставила Джулиуса застыть на месте, хотя Маргарет и не понимала, почему, поскольку думала, что его отец гораздо более пугающий тип… но лишь до тех пор, пока не услышала вопль:
— Как ты мог привезти сюда эту женщину, Джулиус? Сюда! После всего того, что она сделала!
Маргарет замерла. Полный сумбур царил у нее в голове. Ей хотелось разозлиться на столь грубое приветствие, но с другой стороны, если она действительно сделала то, о чем все говорили, то явно заслужила его.
— Извини, — вздохнув, шепнул Маргарет Джулиус и, передав свой чемодан Кристиану, повернулся к родителям. — Мама! Отец! Заходите в дом. Нам нужно поговорить.
И, подхватив родителей под локти, потащил внутрь, но у двери замешкался, метнув взгляд назад, на их остолбеневшую компанию. Никто из
Джулиус кивнул, как будто ничего другого и не ожидал, а затем попросил:
— Маркус, не мог бы ты пойти со мной?
— Взять твой чемодан? — спросил Тайни, когда Маркус в ответ на вопрос согласно кивнул.
— Спасибо, не нужно. Я оставлю его в прихожей, — ответил Маркус и направился к входу.
— Кристиан, можешь оставить мой багаж рядом с чемоданом Маркуса, — распорядился Джулиус, — и будь добр, проводи Маргарет и Тайни внутрь, покажи им их комнаты и весь дом, чтобы они знали, где что находится. — И после небольшой заминки добавил: — Отведи свою маму в соседнюю с моей спальню.
Маргарет вздрогнула, когда он произнес слово «мама». Не то, чтобы прежде ее никогда так не называли. У нее было четверо детей — еще четверо других детей — поправила она себя и смутилась окончательно.
— Я думаю, он имеет в виду тебя, — слегка поддразнил Кристиан, очевидно заметив растерянное выражение ее лица.
Маргарет выдавила из себя улыбку, поскольку ничего другого ей сделать не удалось. Ее сознание полностью опустело.
«Очевидно, разум убежал поболтать с потерянными воспоминаниями, где бы те сейчас не пребывали», — устало подумала она.
— Все в порядке, — в сто первый раз попробовал уверить ее Кристиан. — Я понимаю, тебе слишком многое нужно принять.
— Вижу, у тебя с этим проблем не возникло, — неудачно отозвалась Маргарет.
— Пожалуй, — согласился тот и, перекинув сумку через плечо, взял ее за руку и потащил за собой в дом. — Но, не забывай, я пятьсот лет тайком лазил в отцовский стол, чтобы посмотреть на твой портрет. В моих мыслях твое лицо всегда ассоциировалось с лицом моей матери. — Он нежно сжал ее руку. — Я знаю, что у тебя такого не было. Ты даже не знала, что я существую, и, вероятно, до сих пор не уверена, что все это правда.
Маргарет сглотнула. Он был очень добр к ней, несмотря на то, что она когда-то приказала лишить его жизни.
— Может, ты покажешь ей портрет прямо сейчас? — предложил Тайни, когда они вошли в дом.
— Какой портрет?
Вопрос заставил их замереть прямо за дверью и взглянуть на направлявшуюся к ним через холл женщину. У нее была своеобразная суровая привлекательность, по крайней мере, пока она не улыбнулась в знак приветствия. И тут вся ее строгость исчезла, оставшись лишь воспоминанием.
— Маргарет, это моя тетя Вита. Она самая старшая сестра моего отца.
Вита Нотте рассмеялась над таким представлением:
— Никогда не называй женщину старой, Кристиан. И уж тем более самой старой, — покачав головой, она повернулась к Маргарет. — Здравствуй, Маргарет. Ведь так тебя зовут?
— Да, — Маргарет взяла протянутую руку и пожала её с легкой улыбкой.
— Маргарет — моя мама, — рыкнул Кристиан. И Маргарет не могла понять, что звучало в его голосе: гордость или предупреждение, а может, и то, и другое сразу.