Вампир-Воин
Шрифт:
Найя вздернула бровь на его низкий рык.
— Волнуешься, вампир? Поверь мне, это ничто в сравнении с тем, что я чувствую сейчас. На самом деле, я начинаю чувствовать себя немного больной. Так что начинай разговаривать.
Боги, ее огонь. Ронан расправил плечи, отталкивая похоть, которая грозила овладеть им.
— Прежде чем я объясню, скажи, Найя, ты чувствуешь нашу связь? — Ронан внимательно оценивал ее реакцию. Большинство людей не понимали и старались держаться невозмутимо, малейшее движение или подергивание могли выдать их мысли. Найя
— Есть… что-то, — ответила она с неохотой. Черт, ее темные глаза смотрели сквозь него, будто его абсолютно не существовало. Ему это не нравилось. — Но я склонна верить, что то, что тянет меня к тебе, ни что более чем магия в твоем теле и мой собственный ответ на нее. В моем мире пары соединяют. И в последний раз, когда я проверяла, никто не отдавал меня вампиру.
Отдавал ее? Будто она была не более чем товаром, которым можно торговать. Территориальный рык поднялся в груди Ронана. Кто были эти люди, что они торговали Найей, как акциями?
— В моем мире, — возразил он, — душа дается. Моя была изгнана в небытие. Твоя позвала ее. И моя душа привязалась к тебе, Найя. Связь. Это делает тебя моей парой.
Ее челюсти расслабились, смягчая сочные губки. Взгляд Ронана попал в плен розовой плоти. Он снова хотел поцеловать ее. Попробовать сладость ее рта. Он не успокоится, пока ее язык не будет скользить по его. Пока ее рот не уступит ему еще раз.
— Ты чувствуешь эту связь?
Он ответил на ее сомнение торжественным кивком.
— Моя душа вернулась ко мне в тот момент, когда я увидел тебя. Единственное, что я знаю с уверенностью, так это то, что ты моя.
Найя отвела взгляд и ее пульс участился. Звук был музыкой для ушей Ронана, когда он думал о вкусной крови, текущей в ее жилах. Жажда скребла горло, но он оттолкнул ощущение в сторону. Он не задобрит ее, ведя себя, как неприрученный зверь, истосковавшийся по ней.
— Я не знаю, что делать сейчас. Я знаю, что видела прошлой ночью. Магия сочилась из твоего тела. Ты едва мог сдержать силу. Если бы я пришла на минуту позже, то, возможно, она бы вышла. Это не имеет никакого смысла. Магия не может искажаться. Иногда. — Она покачала головой, будто разочарованно. — Но вместо этого она говорит со мной, так, как ничто другое за всю мою жизнь.
Интересно. Может быть, она чувствовала связь, и просто не знала об этом.
— Говорит с тобой как?
— Песней, — сказала она. Ее тон голоса был полностью спокойным, а эмоции спрятаны. — Она чистая. Но… — Найя сделала паузу, будто пытаясь найти правильные слова. — … только иногда. Вампиры не приходят к магии естественно, не так ли?
— Есть врожденная сила, которая соединяет всех вампиров и дампиров, — ответил Ронан. — И я полагаю, что, когда ты привязала меня, пробудилась некая… магия. — Он улыбнулся, когда смотрел на ее серьезное лицо. — Но я не слышал песен.
Сомнение поднялось в глубине его сознания. Холодная темнота, поселившаяся в нем ранее, безусловно, не была побочным эффектом его перехода. Действительно, кто-то пытался им манипулировать.
Угрюмая пассивность осталась на ее лице, и Ронан понял, что не сможет прочесть ее. Она слишком хорошо практиковалась в сокрытии эмоций.
— Я могу заверить тебя, Найя, что мы связаны. Неужели так трудно поверить? — Она пожала плечами, и Ронан не знал, хотел бы он хорошенько пнуть ее или поцеловать. Может быть, и то и то. — Ты явно настроена на магическую энергию. Может, то, что ты чувствуешь, это связь между нами?
— Почему тебе не нравится быть связанным? — спросила Найя, ее тон показывал неподдельное любопытство.
Она точно знала, как отвлечь.
— Сомневаюсь, что любой вампир оценил бы оковы из серебра, — сказал Ронан с ухмылкой. — Это рефлекторная реакция. Называй ее самосохранением. Теперь про эту песню…
Найя отвела взгляд, очевидно, чтобы избежать встречи с взглядом Ронана. Наконец он сумел пробить ее. Казалось, что он был не единственным человеком в комнате, который берег свои секреты. Она посмотрела на него, ее темные, миндалевидные глаза светились беспокойством. Что она не хотела, чтобы он знал? Что-то ее спугнуло, и Ронан проклял собственную глупость, он не хотел ничего больше, чем убрать этот ее страх. Проблема в том, что он подозревал, что то, чего она боялась, являлось ним самим.
— Думаю, ты забываешь, кто именно здесь пленник, — сказала она, возвращая на место пассивное выражение лица. — Я не обязана отвечать на твои вопросы.
— Верно, — признал Ронан, пожав плечами. — Но я подумал, поскольку у нас дружественная беседа, что ты открыта для обмена.
— Мне нечем обмениваться с тобой. — Боги, ее плоский тон бесил его.
Он никогда не встречал того, кто так чертовски хорошо устраивал двусмысленности. Будто ничто из сказанного им не интересовало ее, ни в малейшей степени.
— Да ладно, Найя. Давай по-хорошему, а?
Найя сделала пару шагов в его сторону, вытащив безумный кинжал из-за спины. Она остановилась прямо у его ног и указала ножом на его лицо.
— Пойми, в том то и дело, Ронан, я не играю.
Горячая. Черт возьми. О, она играет, все в порядке. Она просто еще не знает об этом.
— Сними с меня эти наручники, — сказал Ронан, давая ей попробовать вкус ее сугубо делового тона, который она так любила.
— Нет.
Ронан вздохнул. Это топтание никуда не вело.
— Послушай, Найя…
Раздался стук в дверь, и Найя подскочила, будто никогда не слышала звука прежде. Она раздраженно осмотрелась, и Ронану пришлось признать, ему нравилось видеть ее, отбросившей игры. Тот, кто был за дверью, заслуживал поклона, точно.
— Вставай, — прошипела она сквозь стиснутые зубы. — В спальню. Сейчас же.
— Найя, я знаю, что ты здесь. Твоя машина припаркована на подъездной дорожке! — прокричал мужской голос из-за двери.
— Парень? — Ронан вопросительно поднял бровь. Волна ревности окатила его, застывая ледяным комом в животе. Он был готов разорвать глотку любому мужчине, который думал, что смеет претендовать на нее.