Вампир-Воин
Шрифт:
— Ну…? И как это выглядит?
Он встал на колени, и у нее в животе все перевернулось, когда его глаза обежали ее с головы до ног.
— Это выглядит так же хорошо, как я думал. Заставляет меня хотеть сделать это снова и снова.
Снова, и снова, и снова. Довольный вздох проскользнул между ее губ. Ей никогда не будет достаточно его.
— Мне тоже нравится. И если ты не заметил, я тоже оставила свой след на тебе.
Он посмотрел вниз на свое тело, и очень мужская, очень довольная улыбка распространилась на его губах.
— Вижу, любимая. И я более чем счастлив,
Любимая. Это слово, как бы невинно он его не произнес, больше не наполняло Найю страхом.
Глава 24
Ронан никогда не знал более необычной женщины. В Найе было все, что он когда-либо просил в своей паре: сильная, жесткая, чувственная. Она была воином и защитником. Храброй.
И о, боги, когда она попросила его крови… одна просьба чуть было не заставила его кончить. Найя не была вампиром. Ни магия, ни биология позволят ей обратиться. Ронан уже отчаялся когда-либо пережить этот аспект связи: обмен кровью был священным актом между друзьями и любовниками. Но, возможно, он и Найя могли преодолеть это препятствие. Это была мелочь по сравнению с множеством препятствий, которые все еще стояли у них на пути.
— Мне нужно поговорить с Полом.
Ее голос был немного более чем шепот в темной комнате. Ронан передвинулся, перевернулся и прижал ее к своей груди. Он закинул одну руку на нее, и она переплела свои пальцы с его, пока свободной рукой водила по его пальцам. Такой мирный, блаженный момент. И чертовски отстойно, что одно из препятствий, что беспокоили его, могли прерывать близость, которая начинала расти между ними.
— Подожди, пока солнце сядет. Я пойду с тобой.
Найя мягко фыркнула.
— Хрена с два. Ты забыл, что за твою голову назначена награда? Ты никуда не пойдешь, где могут быть Пол или Хоакин.
В ее тоне не было обычной колкости. Ронан потянулся и провел пальцами по темным прядям ее волос. Боги, ему нравилось, как он скользнул по ее коже как по шелку.
— Расскажи мне о Шивон, — произнесла Найя шепотом. — Какая она женщина?
Укол ревности и боль вспыхнули по их связи. Это вывело Ронана, что злобная дампирша влияла на Найю таким образом. Шивон должна была быть частью его прошлого, уже забытого. А не явно присутствующая, с которой нужно разобраться, прежде чем их отношения смогут пойти дальше.
— Та, которая съест тебя живьем, — сказал Ронан с мягким смешком. — Она — боец. Умная. Расчетливая. — Очевидно. Она обеспечила его клятву, не так ли? — Она лояльна к тем, кто предан ей.
— Она красивая?
Красота Шивон была яростной, как пламя, горящее в сухом лесу.
— Да. — Вранье не принесло бы им никакой пользы, и Ронан знал, что Найя сочла бы оскорблением, если бы он попытался щадить ее чувства. — Но и роза. А еще она пронизана шипами.
— Ха, — довольно произнесла Найя. — Правда. — Небольшая пауза, и Найя продолжила водить по костяшкам его пальцев. — Ты любишь ее?
Ронан чувствовал многое к Шивон, но точно не любовь.
— Нет. Шивон не та женщина, которую можно любить. — На самом деле, Ронан не мог представить,
— Понимаю, — сказала Найя. Жалость, что струилась через связь, сжала живот Ронана. — Она просто женщина, которую ты трахал?
Он полагал, что его отношения с Шивон казались черствыми. Они оба были осведомлены о плане, хотя Шивон никогда не была такой женщиной, чтобы липнуть к мужчине. Она была выше таких слабостей, созданных любовью и привязанностью.
— Найя. — Он никогда не был красноречивым мужчиной. Ронан принял решение и задаст последующие вопросы позже. Ему никогда не приходилось объяснять себя никому. — Если бы ты знала Шивон, тебе бы не было ее жалко. У нас были взаимовыгодные отношения без обязательств. — То есть, пока она не почувствовала необходимость заявить на него право собственности. — Шивон не требовала клятвы верности на крови, потому что испытывала ко мне глубокую привязанность. Это потому, что она ненавидит проигрывать. И все. И она знала, что я ускользаю.
— Я не чувствую к ней жалости. — Найя повернулась в его объятиях к нему лицом. На ее лице читалось такое умиление, что оно поселилось глубокой болью в груди Ронана. Она коснулась его щеки ладонью. — Мне жаль тебя. Ты, должно быть, был таким одиноким, что искал такие холодные и неэмоциональные отношения с женщиной, которая относилась к тебе, как к имуществу.
Был ли он одинок? Ронан никогда не думал об этом. Он существовал. Работал. Хотя его бизнес вряд ли был морально полезным. Он проводил время с Дженнером и Михаилом. Кормился, когда его одолевала жажда. Трахал, когда хотела женщина. Шивон удовлетворяла его потребности; она была искусной любовницей и неудержимой в постели. Но между ними не было ни капли нежности. Он никогда не обнимал ее. Никогда не гладил по волосам. Он никогда не смотрел в ее изумрудно-серебряные глаза и не спрашивал, о чем она думала.
— Возможно, я был одинок, — признался он. — Был пустым. — Он позволил подушечки пальца следовать по изгибу плеча Найи, и магия, которая омывала ее кожу, бежала по его следу. — Но не больше, Найя. Сейчас, я полон. Завершен.
Печальная улыбка заиграла на ее губах. Он коснулся ее нижней губы большим пальцем, полной и мягкой.
— Так не может быть всегда, — сказала она. Ее взгляд метнулся влево, прежде чем она посмотрела на него еще раз. — Там всегда будут препятствия, Ронан. Мой народ. Твой. У меня такое ощущение, что быть парой вампира не является нормой. У пар Бороро точно.
На этом этапе было трое самцов вампиров, отвечающих за всю их расу. И до сих пор все их связи не были обычными. Ронан не нашел в Коллективе никаких доказательств связи с не вампирами, но, возможно, природа и эволюция компенсировала вампиров, оказавшихся на грани вымирания.
— Ты понравишься Михаилу и Клэр. — Клэр разделила бы пламенный дух Найи. Ронан не сомневался, что эти двое понравятся друг другу. — Дженнеру тоже. — Мужчина был как брат Ронану. Он мог бы притащить обвязанную водорослями морскую нимфу, которая должна жить в гигантском баке, и Дженнер бы одобрил это. — Они — моя семья. Больше никто не имеет значения.