Вампиров не бывает
Шрифт:
— Марк? — осторожно позвала я, прощупывая почву.
Он ничего не ответил. Не хочет со мной разговаривать. Я его понимаю. Я бы тоже не стала. Я подошла ближе и еще раз позвала его:
— Марк. Я тебя везде искала.
— Зачем? — ответил он каким-то чужим голосом. Даже не посмотрел на меня.
— Как это? — растерялась я, — А как же иначе?
— Можешь уходить. Я больше не держу тебя, — равнодушно произнес он, глядя в темноту.
Я стояла, не зная, как реагировать. Марк выглядел сейчас таким чужим, мне вдруг захотелось обнять его и снова сделать своим, но что-то остановило меня.
— Прости меня, — прошептала
— За что? — удивленно поднял он брови.
— За то, что испугалась.
— Имела право.
— Нет, не имела! — чуть не крикнула я. Марк вытаращился на меня, — мне давно надо было привыкнуть…
— Но ты не привыкла, — перебил он резко, — и не привыкнешь. Потому я не хочу больше принуждать тебя оставаться здесь. Я до последнего надеялся, но, похоже, мы слишком разные.
— Да кто тебе сказал? — я схватила его за руку.
— Не надо ничего говорить, я не слепой, — Марк осторожно высвободил руку. Все оказалось хуже, чем я думала. Я готова была снова заплакать.
— Марк, пожалуйста, я же прошу прощенья…
— Алиса, тебе не за что просить прощенья. Это ты меня прости за то, что не хотел ни слышать, ни видеть очевидного.
— Перестань, — отчаянно потребовала я, — это глупо! Ну, что мне сделать, чтобы все было как раньше?
— Вернись домой, и все будет как раньше, — отвернулся Марк.
— Я никуда без тебя не поеду, — я повернула его голову на себя, — зачем ты меня прогоняешь?
— Потому что люблю тебя, — тихо ответил он, погладив меня по лицу.
Онемев, я смотрела на него. Я знала, что не безразлична ему, но даже не представляла, что настолько. Марк смотрел на меня. Я никогда не видела его таким…убитым. Я молча прижалась к нему, его рука мягко обвила мою талию. Я слушала, как бьется его сердце. Сердце, которое меня любит. Вдруг Марк отстранился от меня.
— Пойдем в дом, завтра тебе рано вставать.
Он сказал "в дом", он не сказал «домой», как раньше.
— Зачем? — выдавила я, боясь услышать его ответ.
— Поезд отходит в 9 часов, а тебе еще надо доехать до города, — на его лице не было никаких эмоций.
— Какой поезд, Марк? — не поверила я, — я никуда не поеду!
— Поедешь, — также сухо ответил он.
Я посмотрела в его глаза. Мне показалось, что он еле держится. Я вцепилась в него и почувствовала, как он вздрогнул, но остался неподвижен.
— Зачем ты нас мучаешь? — прошептала я. Слезы в который раз предательски потекли по щекам.
— Я больше не хочу мучить тебя, — отрывисто произнес он, — я думал, стерпится — слюбится, потому держал тебя здесь. Прости за мой эгоизм. Теперь я понимаю, что тебе будет лучше там, — в ответ я судорожно закачала головой, но он продолжил, — будет, будет, поверь. Со мной слишком опасно и нестабильно. Тебе нужен другой, нормальный человеческий парень…
— Мне только ты нужен! — отчаянно пропищала я, вцепившись в него еще сильнее.
— Это ты сейчас так думаешь, — снова отстранился он, — пройдет некоторое время и, тебе все это надоест. Меня не сделаешь человеком, а ты не хочешь становиться вампиром.
— Может, я передумаю, — я отчаянно цеплялась за каждую возможность переубедить его.
— Нет. Алиса, любимая, послушай меня, пожалуйста, — он нежно поднял двумя ладонями мое лицо и заглянул в него, — завтра ты сядешь в поезд, уедешь домой и забудешь меня. Так надо, так будет лучше.
— Для кого? — прошептала я, качая головой.
— Для тебя и меня тоже, — холодно ответил он, — и все, — он жестом заставил меня замолчать. Я потянулась поцеловать его. Он прикоснулся пальцем к моим губам, останавливая меня.
— Не надо, так еще сложнее.
Я видела, как он мучается, чего стоит ему держать эту каменную маску. Я хотела умереть. Марк отошел от меня на несколько шагов в сторону берега.
— Иди в дом. Я не хочу, чтобы ты заболела. Собери вещи, утром я закажу тебе такси от кладбища до вокзала.
— Я не поеду! — раздельно процедила я каждое слово.
— Если не уйдешь ты, уйду я.
— Марк, да что ты творишь?! — бросилась я к нему. Он напрягся и задержал дыхание, но не обнял меня, — Неужели ты не видишь? Я ведь тоже тебя люблю!
— Алиса… уходи, — Марк резко дернулся и исчез в лесу.
Я осталась стоять посреди пирса. Что я чувствовала? Ничего. Я ничего не слышала, не видела и не могла сказать. Я даже не дышала. Сердце остановилось. Я умерла. Сегодня. Тут, на этом озере, на этом заброшенном старом пирсе не стало одной глупой замороченной девицы, которая из-за своего реализма, нет… из-за своей глупости и беспардонности, потеряла свое счастье. На автомате я поплелась к дому, на автомате собрала вещи и плюхнулась на кровать. Я лежала и смотрела в потолок. Я плакала молча, слезы просто текли и текли. У меня уже не осталось сил для истерики, я рыдала, пока шла по лесу. Теперь я опустошена и разбита. Я не могла находиться в этой комнате. Взяв свечу, я вышла в коридор и тихо, опасаясь, что Марк услышит и уйдет, подошла к его комнате и заглянула внутрь. Марка в комнате не было. Я не удивилась. Я поставила свечу на стол и легла на кровать. Его запах… Покрывало, подушка, от всего пахло его запахом. Я глубоко вдохнула, сдерживая слезы. Нельзя спать. Он может придти, а я не замечу. Надо ждать его. Может, еще есть шанс…
Я проснулась от звонка будильника. Я не сразу вспомнила вчерашние события, пребывая несколько секунд после сна в непонятном подавленном состоянии. Поднявшись, я увидела свой чемодан у двери. Я не приносила его сюда. Из чемодана торчал угол моего ноутбука, который я туда не клала, а сверху конверт. Я открыла его и обнаружила внутри несколько тысяч, видимо на дорогу. В гневе я швырнула его на стол. Марк приходил, пока я спала, он уложил вещи, завел будильник и оставил конверт. А я спала. Как я могла заснуть?! Глаза снова наполнились слезами. Я села за стол, схватила первый попавшийся листок бумаги и быстро начеркала на нем трясущейся рукой "я люблю тебя". Какой ужасный почерк… Неважно. Я оставила листок на столе, взяла чемодан и быстро вышла из комнаты. Дойдя до обвитого вьюном старого забора, я замерла. Больше я не вернусь в этот сад. Я вздохнула и пошла дальше. Светило солнце. Я шла все дальше и дальше, не оборачиваясь. Я видела только серый, разбитый асфальт и ничего больше. Я и так хорошо помнила эту дорогу, а от того, что я буду смотреть на все это, понимая, что это в последний раз, мне станет только еще больнее. Сжав волю в кулак, я вышла на кладбище. Проходя мимо могилы матери Марка, я на секунду остановилась и взглянула на нее. Засохшая калла одиноко лежала под крестом. Сердце сжалось, я вдохнула воздух, чтобы не заплакать снова, и пошла дальше. Как и обещал Марк, у ворот меня ждала машина.