Вампирские архивы: Книга 2. Проклятие крови
Шрифт:
Клара неожиданно взвилась из своего кресла и встала, выпрямившись, рядом с камином.
Она как-то изменилась, это трудно объяснить. Ее лицо будто стало грубее, каким-то одутловатым. Алый, сверкающий язык нервно метался, облизывая губы, делая их еще более красными на фоне бросающейся в глаза белизны зубов. В глазах появился странный блеск. Она вяло подняла руку и принялась медленно, чувственно массировать себе шею.
Неожиданно Клара засмеялась. Низко и сладострастно. Так, что волосы у меня на голове встали дыбом.
Она
— Бедный Аптон. — Голос ее был злорадно нежен. — Он уже идет. Тебе же нравится это. Я не могу понять, почему он предпочел тебя. Почему? Разве я не полна теплотой жизни, разве в моих венах не кипит горячая, молодая, густая кровь? Почему ты?
Она непристойно, соблазняюще принялась ласкать свое тело.
То, как Клара напевала, слюна, текущая из уголка ее красных, ослепляюще алых губ, заставило мое сердце биться чаще, но в то же время кровь во мне, казалось, застыла, и по жилам текла обжигающе-холодная, ледяная жидкость.
Что за новый кошмар предстоит мне испытать?
Я не понял, как появился он.
Высокий мужчина, по-видимому в возрасте, хотя на его бледной коже и не было признаков старения, только длинные седые усы, ярко выделявшиеся на его гладко выбритом лице, говорили об этом.
В нем все дышало силой — орлиный нос с характерно изогнутыми ноздрями, высокий лоб. Волосы незнакомца были очень густыми, только около висков они торчали клочками, а брови практически срослись.
Но больше всего в нем привлекал внимание рот, как будто вырезанный на лице, его жесткая, даже жестокая складка, зубы выступали над ярко-красными губами, почти что светящимися на белой коже, делая ее ужасающе бледной. Клыки же незнакомца были белоснежными и острыми.
Глаза мужчины были призрачно-красными от мерцания затухающего огня в камине.
Клара подошла к нему, раскинув руки, как будто умоляя, на ее похотливо изогнутых губах застыл крик радости, грудь тяжело вздымалась, женщина была будто пьяна от дикого, неземного удовольствия.
— Мой повелитель! — закричала она. — Ты пришел!
Высокий незнакомец не обратил на нее внимания. Взгляд его красных глаз словно пожирал меня.
Клара вскинула руку к своему горлу:
— Повелитель, возьми меня первой! Возьми меня, молю!
Мужчина одним быстрым движением подошел к ней и оттолкнул.
— Я возьму первым его, — с шипением произнес он, говоря по-английски с каким-то странным акцентом. — Тебе придется ждать своей очереди, но скоро придет и твой срок.
Женщина захотела было возразить, но незнакомец оборвал ее, подняв руку.
— Ты осмеливаешься просить меня? — мягко сказал он. — Не бойся. Ты как бутылка изысканного вина, которому надо вызреть. Но сначала я утолю жажду им.
Мужчина возвышался надо мной, а я был беспомощен, по-прежнему прикован к этому проклятому креслу. Улыбка исказила его лицо.
— Разве это не справедливо? — прошептал незнакомец. — Разве не справедливо, что, помешав мне, ты, Аптон Уэлсфорд, теперь стал тем, чего так боялся и так презирал?
И пока часть моего разума отказывалась верить в эту ужасную галлюцинацию, в глубине меня зрело странное чувство, почти сексуальное наслаждение, пока мужчина склонялся надо мной… все ближе надвигались эти страшные красные глаза, взгляд которых, казалось, проникал на самое дно моей души. Его рот слегка приоткрылся, я почувствовал едва уловимый запах тления. В движениях незнакомца было намеренное сладострастие, одновременно завораживающее и пугающее, — он облизнулся, как голодный зверь, алый язык вспышкой мелькнул между белыми острыми зубами.
Его голова опускалась все ниже, и я уже не видел его лица, только слышал причмокивание и чувствовал дыхание на своей шее. И затем обжигающе-холодные губы прикоснулись к моей коже, а два острых клыка погрузились в мою плоть!
На какое-то мгновение я отдался наслаждению, забыв обо всем на свете.
Затем он встал, сардонически улыбаясь, а по его подбородку катилась капля крови. Моей крови!
— Осталась еще одна ночь, — мягко сказал мужчина. — Еще одна ночь, и ты станешь моим братом, Аптон Уэлсфорд.
Женщина крикнула со злостью:
— Но ты обещал! Обещал!!! Когда ты призовешь меня?
Незнакомец повернулся к ней и засмеялся.
— Да, я обещал, мое изысканное вино. На тебе уже горит моя метка. Ты принадлежишь мне и станешь со мной одним целым, не бойся. Скоро ты обретешь бессмертие, дашь мне вино жизни, и мы разделим нашу жажду. Терпение, ибо лучшие вина надо смаковать. Я еще вернусь.
Затем, к моему ужасу, мужчина исчез. Просто исчез, как будто распавшись в изначальную пыль.
Какое-то время я сидел, не в силах прийти в себя от страха, глядя на женщину, которая погрузилась в некое подобие транса. Затем раздался звон древних часов, и Клара очнулась, как будто пробудившись от глубокого сна. Она в изумлении взглянула на циферблат, а затем в сторону окна, где уже показались первые лучи восходящего солнца.
— Боже мой, Аптон. Мы с тобой бодрствовали всю ночь. Надо уложить тебя в постель. Должно быть, я заснула. Прости меня. — Она вздрогнула. — Мне приснился такой странный сон. А, не важно. Надо уложить тебя в постель. Пойду позову Фанни.
Женщина нежно улыбнулась мне, в ее изысканных чертах не осталось и следа от той развратной соблазнительницы.
Клара вышла, оставив меня одного в этом кресле-тюрьме.
Я сижу здесь, беспомощный и одинокий. Я так одинок! Заброшен не в свое время, в чужое тело. Боже мой! Меня медленно убивают или даже хуже! Но что может быть хуже смерти? Только преддверие ада, где томятся язычники, умершие до пришествия Христа и некрещеные, где нет покоя смерти, нет радостей жизни, а есть только кошмар несмерти.