Вампиры – дети падших ангелов. Музыка тысячи Антарктид
Шрифт:
По залу пронеслись восторженные вздохи девушек. Влад протиснулся между возбужденными гостями и встал рядом с братом. Тот не заметил или сделал вид, что не замечает.
Официанты бесшумно двигались от одного гостя к другому, предлагая напитки. Лайонел взял с серебряного подноса бокал и, не отрывая холодного взгляда от Анжелики, пригубил.
Влад встретил взгляд синих глаз.
— Для вас, — приблизил к нему поднос официант.
— Спасибо, Даймонд, не нужно.
По словам Лайонела этот мальчик с красновато-каштановыми волосами
Влад перехватил его ревнивый взгляд на живой подарок из торта и грустно улыбнулся. Не к этому парню — минутному развлечению — стоило ревновать красавицу хозяйку, но, похоже, ревновать к Лайонелу мальчишка просто не осмеливался.
Даймонд безмолвно отошел, и Влад тихо сказал брату:
— Ответь мне… и я уйду.
Лайонел удостоил его мимолетным взглядом.
— А может быть, я не хочу, чтобы ты уходил!
— Что ты с ней сделал?
Брат улыбнулся.
— А если ответ тебе не понравится?
— Лайонел, — прорычал Влад, — говори!
Брат приподнял указательный палец, призывая к тишине. Анжелика под громкое «у-у-у-у» гостей дотронулась до своего подарка. Ее пальчики на загорелой коже юноши казались белее снега. Рука с длинными золотыми ногтями скользнула по упругому прессу и поднялась до ключиц. Парень с прикрытыми от удовольствия глазами млел.
— Он хоть знает? — вырвалось у Влада.
Лайонел усмехнулся:
— Конечно же нет!
«Конечно же нет, — мысленно повторил Влад, — а знала ли Катя, когда он…» — Гнев поднялся изнутри и сковал каждую мышцу в теле.
— Что с тобой? — изумился брат. — Голоден?
Влад в упор посмотрел на него.
— Если ты причинил ей боль…
— Немножко, — абсолютно спокойно заявил Лайонел, с удовольствием наблюдая за сценой в центре зала.
— Где она?
— Полагаю, там, где всегда — у себя дома, — не глядя на него, ответил брат и, одобрительно кивнул Анжелике, которая на потеху гостям продолжала забавляться со своей живой игрушкой.
«Не посмел…» — Волна облегчения прокатилась по спине и наполнила тело необыкновенным теплом. Влад шагнул в сторону дверей с намерением уйти, но холодный голос Лайонела его остановил:
— Если она тебе действительно дорога, уйди из ее жизни. Иначе этой жизнью распоряжусь я сам.
— Сперва тебе придется убить меня! — спокойно предупредил Влад.
Брат насмешливо улыбнулся:
— И тебе прекрасно известно, для меня не составит это труда!
Каждый гость в зале, включая саму именинницу, предпочитали поддерживать хорошие отношения с Лайонелом, в противном случае любой из них рисковал однажды не проснуться. О его жестокости слагали легенды. У него не было врагов. Приезжие сообщали о визите в город за несколько месяцев, чтобы, не дай бог, не явиться без приглашения и не прогневать хозяина Северной столицы.
Влад отвел взгляд от безразличного лица брата и взглянул на корзинку с цветами возле задернутых занавесками окон.
— Чудные
Если Лайонел и удивился подобному заявлению, то искусно это скрыл.
Но когда Анжелика, возмущенная их перебранкой, кинула мимолетный взор на корзину с ландышами, на мгновение ее красные губы тронула нежная улыбка.
Никто из гостей ничего не заметил. А ледяные голубые глаза оглядели зал, заполненный розами, и красивое лицо окаменело.
Влад бесшумно проскользнул к выходу из гостиной и притворил за собой двери.
Глава 5
Признание
Катя вздрогнула от раздавшегося в пустой квартире звонка. Родители еще в субботу утром уехали на дачу, подарив возможность спать сном младенца хоть все выходные. Девушка спустила ноги с родительской кровати, напряженно дожидаясь, пока телефон смолкнет. Впервые ее не радовало одиночество, хотелось, чтоб мама бренчала на кухне кастрюлями, шумел пылесос, стукалась о плинтуса швабра, орал телевизор, лишь бы не слышать гудение тишины и пугающее эхо телефонного звонка.
Телефон не умолкал, тогда Катя осторожно приоткрыла дверь, проскользнула в большую комнату и, когда трезвон смолк, резко подняла трубку.
— Катю можно? — послышался в трубке знакомый голос.
— Это я, Нин, привет, — с облегчением пробормотала девушка.
Староста группы всегда обзванивала тех, кто без предупреждения вдруг переставал приходить в колледж — обязанность у нее была такая.
— Ты чего на занятия не ходишь? — тоном строгой учительницы спросила Нина. — Заболела, что ли? Голошина что-то там про травму головы говорила…
— Я… да, заболела, — соврала Катя, рассматривая в овальное зеркало синяк на лбу.
— Когда выйдешь? — продолжала дознание староста.
— Завтра, думаю… завтра.
Нина осталась довольна ответом.
— Вот и хорошо, — заявила она, — ко второй паре, менеджмента не будет. Ну, давай, пока.
— Подожди! — выпалила Катя. — Почему менеджмента не будет?
— Ах, ты ведь ничего не знаешь, — задумчиво протянула Нина, — Валерий Игнатьевич пропал. Милиция его ищет.
— Как пропал? — Катя отвернулась от зеркала. — Когда это случилось?
— В среду, сразу после занятий в нашей группе.
— А что было на занятиях?
— Да ничего особенного, все как всегда. — Нина нетерпеливо засопела. — Ну все, Кать, давай, я спешу. Пока.
Катя положила трубку и приблизилась к окну. Бледный свет проникал в комнату сквозь белый тюль. Вечерело.
На душе вновь сделалось неспокойно. Со среды девушка безвылазно сидела дома, окно в своей комнате задернула занавесками, пролежала все дни в постели, накрытая с головой одеялом. Не могла ни есть, ни пить, болела голова и кружилась, как на аттракционе, при одном воспоминании о ледяных глазах. Лихорадило, бросало то в жар, то в холод, хотелось то плакать, то смеяться.