Вампиры – дети падших ангелов. Музыка тысячи Антарктид
Шрифт:
— Поверь мне, Ксана не делает в этом доме ничего такого, чего бы ей не хотелось.
— Почему тогда она так одета? — недоверчиво покачала головой Катя.
— Одета, ну… — замялся Влад. — Знаешь, я не спрашивал, скорее всего, мой брат попросил ее об этом. Не хочу оправдывать его вкусы… но Ксана не против, на Библии могу поклясться.
Катя нахмурилась.
— Он что же, с ней?…
— Да, — не дал ей закончить молодой человек и безрадостно прибавил: — Но это, конечно, их личное дело.
— Конечно, — покорно кивнула Катя,
Влад повесил его на ржавый крюк, после чего со смешком пробормотал:
— Не могу даже сказать в свое оправдание, будто у нас идет ремонт.
Девушка перехватила его взгляд на свисающую с потолка одинокую лампочку и, смущенно потупившись, обронила:
— Необычно.
Влад широким жестом пригласил ее следовать за ним.
В комнате, куда они прошли, ничего не было, кроме стен, потолка, пола, окна, занавешенного какой-то плотной серой тряпкой, и двери с уродливой обломанной ручкой. За дверью находился длинный коридор с такими же, как в прихожей, лампочками, болтающимися на проводе.
Катя насчитала семь одинаковых, измазанных известкой и белой краской дверей. В конце коридора располагалась бетонная лестница, ведущая на второй этаж.
Такие помещения частенько показывали в репортажах о расследованиях похищенных людей.
— Что это за место? — как ни пыталась, скрыть отвращения не получилось — голос дрогнул.
— Мой дом. — Влад подошел к четвертой по счету двери и открыл ее.
Девушка непонимающе уставилась на стену из красных кирпичей.
— Мой брат любит эпатировать публику. — Молодой человек усмехнулся и нажал на маленькую, едва приметную сбоку кнопочку. Раздался лязгающий звук — стена отъехала в сторону. За ней оказалась другая дверь — из темно-красного дерева, с золотой ручкой в виде морды льва.
— Катя, если ты почувствуешь, что хочешь уйти, сразу скажи мне. — Влад ободряюще улыбнулся ей и распахнул дверь.
Глава 11
Начало конца
Огромная комната была полна света. Ничего общего с убогой прихожей и коридором. На стенах янтарные обои, мебель под старину, толстый ковер, хрустальная люстра со множеством лампочек. В углу, у окон, закрытых плотными шторами, голубая ель до потолка, сверкающая сотнями разноцветных огоньков. В стене решетка с толстыми золотыми прутьями метров десять в ширину и полтора в высоту. По клетке расхаживал черный волк.
Кате показалось, что она попала в другой мир, другой век, другую жизнь.
За длинным столом, уставленным разнообразными яствами, сидело трое. Двое молодых мужчин в черных костюмах и девушка в откровенном вечернем платье — ярко-алом, как кровь. Весь их облик кричал о благополучии и какой-то нереальной идеальности.
Молодой человек с копной русых волос, ближе всех сидящий к дверям, добродушно улыбнулся. У него было приятное лицо: бледная кожа, зеленовато-карие глаза, нос-картошка, трогательная ямочка на подбородке и пушистые бакенбарды пушкинской эпохи.
Девушка с бокалом красного вина откинула с плеча золотистые волосы, шумно втянула в себя воздух и удивленно вскинула изящные брови.
— Не рановато ли для рождественской индейки? — прозвучал в тишине ее насмешливый голос.
Хозяин во главе стола впервые с приходом гостей поднял голову.
Катя вздрогнула. На нее смотрели холодные голубые глаза из кошмаров наяву. И ее кошмар улыбнулся. Она тотчас вспомнила фуру, ту самую секунду, когда рядом с водителем блеснула белозубая улыбка, а затем из окна выскочила черная кошка. Вспомнила прекрасного молодого человека в черном пальто из сна, чей образ память словно заблокировала после пробуждения в гостиничном номере.
Влад осторожно взял девушку за локоть и подвел к столу.
Оба молодых человека поднялись.
— Катя, позволь представить тебе моего брата Лайонела, — произнес Влад.
— Добро пожаловать, — тут же взял инициативу в свои руки хозяин дома, — рады видеть. — Взгляд ледяных глаз оглядел ее с ног до головы и переместился на молодого человека с бакенбардами, продолжавшего приветливо улыбаться. — Друг нашей семьи Георгий.
Тот чуть наклонил голову, русая прядь упала на глаза, и он быстрым движением руки зачесал волосы назад.
Катя стояла, прижав широкий подол к ногам, и как завороженная внимала хорошо поставленному голосу. На мгновение ей показалось, что она снова в аудитории — у доски с мелом в руке, силится вспомнить основные признаки управленческих решений. Эти глаза, голос она узнала бы из тысячи. Тогда, в колледже, ей пришла странная мысль, будто прозрачные глаза не подходят темноволосому Валерию Игнатьевичу. Как если бы они были вырваны у кого-то другого и вставлены преподавателю по ошибке. Но была ли то ошибка?
Лайонел указал на Влада, уголки губ иронично приподнялись.
— И, пользуясь случаем, позволь представить тебе моего брата… Вильяма.
— Лайонел! — прорычал Влад, делая шаг вперед, как будто собирался накинуться на брата с кулаками.
— Что? — невинно заморгал Лайонел. — У нас ведь не должно быть секретов от нашей гостьи!
Какое-то время братья смотрели в упор друга на друга, потом старший перевел взгляд на Катю и весело пояснил:
Мы англичане, надеюсь, ты не против?
— Нет, — поспешно пробормотала девушка.
— Вот видишь, Вил, — еще больше обрадовался Лайонел, — она не против!
Никто не возразил.
— Отлично, если с представлением покончено, мы можем перейти… — Он не договорил, девушка в алом, сидящая по левую руку от него, кровожадно прошипела:
— Не очень-то вежливо с твоей стороны!
— Оу. — Лайонел виновато склонил голову перед ней, а затем представил: — Моя любовница Анжелика.
Георгий, неестественно закашлявшись, прижал кулак к губам.