Вампиры
Шрифт:
– Ну как же, он сразу здесь поселился. Высокий, симпатичный, вежливый такой... На Дольфа Лунгрена похож.
Полиглот был окончательно сбит с толку. Почему кто-то вздумал выдавать себя за русского, и еще за их друга? Он перевел остальным слова девушки и вновь заговорил с ней.
– Скажите, этот... наш друг сейчас у себя? Мы бы хотели с ним поговорить.
– Он только что ушел.
Посовещавшись, они решили разделиться: Мороз с Полиглотом поехали за деревенским врачом, а Глухой и Шило отправились разыскивать этого русского-нерусского.
Они
Усталые и злые, они уныло плелись по дороге к замку. Конечно, Мороз будет недоволен, но они сделали все, что могли. Черт знает, где носит этого козла? Конечно, они были полностью согласны с тем, что ему надо дать оторваться, чтоб к чужим бабам не лез, но с этим можно было подождать, все равно никуда не денется. К тому же и Шило, и Глухой единодушно считали, что поиски были затеяны лишь с одной целью - отвести подозрения от Полиглота. А так как последний уж очень не нравился Василию Самоплясову, он упорно продолжал твердить, что в саду во время карнавала видел именно его.
И вот, уже подходя к замку, они услышали доносящиеся из леса голоса, мужской и женский. Слов было не разобрать, но, похоже, они о чем-то спорили. Мгновенно оживившись, братки поспешили на звук.
И не успели они сойти с дороги, как их взору предстала следующая картина: на траве на расстеленной куртке сидела Лиза, а рядом, привалившись к стволу дерева, стоял какой-то худой белобрысый хмырь, очевидно тот самый, которого они тщетно искали уже несколько часов.
Лиза и незнакомец оживленно беседовали на немецком. Причем язык был совершенно не ломан, и абсолютно не замечалось ничего похожего на попытки подбирать слова или переспрашивать что-то непонятное, как это, например, имело место в разговорах балерины с Гарри. В общем, язык был чистым, и это мало вязалось с образом шалавы, да еще сельской украинки, которая-то и по-русски говорила далеко не идеально.
Давнее раздражение к этой девке затмило даже самою цель их поисков.
– Ну что, красавица, по-немецки оно лучше?
– Шило пытался говорить красноречиво, но это у него плохо получалось.
– Ничего, сейчас попробует по-французски, - похотливо улыбаясь, ответил за Лизу Глухой, вложив в эту фразу все отпущенное ему Богом остроумие.
– Ага, языком, значит, хорошо владеешь?
– подхватил Шило, демонстративно поправляя ширинку.
– Сейчас поработаешь!
– А ты, фриц, проваливай отсюда, пока жив! Или хочешь присоединится к групповухе?
Увлекшись, он даже забыл, зачем, собственно, они таскались по этой глухомани последние два часа.
Шило делано рассмеялся, но почему-то почувствовал легкий мороз по спине и дрожь в коленях. Что-то было не так. Он не очень понимал что именно, но это его пугало. И немец, и Лиза их совершенно не боялись! Ну, Лиза, еще понятно. Испугали бабу хреном. Но ведь и этот, он смотрел на них, как на географическую новость! Если бы Василий Самоплясов был один, то решил бы, что этот фраер просто слишком самоуверен. По правде сказать, он и сам бы в этом случае слинял бы от греха подальше. Но ведь Глухого-то, его и обухом не перешибешь!
На Станислава же, похоже, "нетипичное" поведение предполагаемых жертв совершенно не действовало. Или он просто был больше в себе уверен? Так или иначе, он ни секунды не сомневался в своем контроле над ситуацией.
– Что, фриц, поможешь своей фрау? А то нас двое.
– Глухой хмыкнул и двинулся к Курту.
– Ага, - обрадовался Василий, - А я пока займусь девочкой.
То, что было дальше, очень бы удивило Василия Самоплясова, если бы это не произошло так быстро. Короткий и резкий удар кулаком сломал Глухому нос. Это было чудом, ибо Шило хорошо помнил, как не раз о дубовую голову Станислава ломались стулья, не причинив последней существенного вреда. На секунду потеряв реакцию, Глухой пропустил еще один удар, на этот раз в самое больное для мужчины место. От боли согнувшись, он уже не успел почувствовать, как его шея хрустнула, и спинной мозг навсегда отделился от головного...
"Бежать," - было подумал Шило, но на этот раз уже Лиза преградила ему дорогу. Она улыбнулась, и ноги Самоплясова подкосились, ибо зубы ее уже не были зубами человека.
– Это убийство?
– спросил Полиглот у врача, который только что закончил осматривать трупы.
Тот замялся, скользнул неуверенным взглядом по лицам присутствующих и уставился на Мороза, который и без слов все понял.
– Поговорим в соседней комнате.
Прихватив Полиглота в качестве переводчика, они вошли в другую гостиную, где их на столе ждала бутылка вина. Как и следовало ожидать, врач обрадовался (судя по цвету его носа, он был давним поклонником Бахуса). Мороз взглянул на Полиглота, и тот разлил вино по бокалам.
– Поверхностный осмотр не дает мне возможности сразу установить причину смерти, - заговорил врач, сделав жадный глоток.
– Но одно могу сказать точно: они все потеряли очень много крови.
– Через царапины?
– недоверчиво спросил Мороз.
– Это кажется невероятным, однако так оно и есть: отсутствие трупных пятен и состояние кожных покровов ясно на это указывает.
– Но рядом с ними крови не было, - заметил Мороз.
– Так я и знал...
– почти с испугом пробормотал врач и, немного помолчав, продолжил.
– То же самое я наблюдал и у тех трупов, которые мне приходилось осматривать в деревне за последние дни.
– И что же вы думаете?
Врач крякал, мялся и молчал, словно никак не мог понять, стоит ли ему высказывать свое мнение. Полиглот подлил ему вина, и после второго стакана тот решился:
– Я, конечно, как человек цивилизованный, не верю во всякие средневековые сказки, но эти одинаковые ранки на шее и кровопотеря... Как будто их всех высосали... И знаете, говорят, в начале века здесь уже было нечто подобное: тоже в деревне стали умирать молодые люди, причем все они были обескровлены...
Из коридора донесся какой-то шум, и в комнату влетела Лиза.
– Там... Там...
– только и повторяла она, показывая в сторону леса.
– Что случилось?
– Спросил Полиглот, слегка обняв ее и погладив по спине.
– Успокойся.
– Глухой и Шило... Мертвые...
– Надо пойти посмотреть, - как всегда спокойно и твердо произнес Мороз, и, сняв со стены охотничью двустволку, вонзил свой взгляд в Лизу.
– Сможешь отвести?
Она закивала.
На опушке леса их взорам предстала жуткая картина. На забрызганной кровью траве лежал Шило, а чуть поодаль - Глухой, шея которого была неестественно вывернута.