Ванька

У Светки было девяносто пять килограммов веса.

И это при росте сто шестьдесят два сантиметра.

Понятно, что с такими параметрами, она не укладывалась ни в какие формулы соотношения роста и веса.

Хуже того, Светка точно не знала свой размер и с трудом находила одежду. Продавцы в магазине, завидев её, насмешливо морщились и старались не замечать Светку, давая понять ей, что Светкины проблемы – это не их проблемы. Приходилось идти на рынок. Там сердобольные тётушки навскидку находили ей платья и юбки величиной

Светка не то, чтобы любила поесть. Просто не есть она не могла. Начинало сосать под ложечкой, и появлялись суицидные мысли. Если в этот момент не сунуть что-нибудь в рот, дело могло закончиться в морге.

Одно время Светка даже подумывала стать борцом сумо, чтобы оправдать свои габариты, но после первой же тренировки ей понадобился нашатырь и двойная порция гамбургеров.

Хотела ли она похудеть?

Светка старалась об этом не думать. А чего хотеть того, что неосуществимо?! Лучше булку съесть.

Но примерно раз в год она снилась себе с тонкой талией, узкими бёдрами, длинными ногами и интеллигентно-небольшой грудью. На ней было короткое платье, туфли на шпильках и отчего-то венок из одуванчиков на голове.

В общем, худеть Светка не собиралась. Как растолстела в семнадцать лет на почве стресса перед экзаменами, так и ходила.

А ведь пора было подумать о муже, детях, уютном гнезде и о чём там ещё принято думать в двадцать пять лет, но что совершенно несовместимо с девяносто пятью килограммами?..

Из мужиков Светке нравился Брэд Питт. Ну, и немножко сосед с верхнего этажа, потому со спины он был похож на Брэда Питта.

Короче, мужской вопрос Светку не интересовал. Как-то не понимала она мужского вопроса и всех переживаний с ним связанных.

Светка жила размеренной, неторопливой жизнью: работа, сериалы, женские детективы, работа. Ну и еда, конечно. Много еды.

Счастье кончилось в одно прекрасное утро.

К Светке пришла двоюродная сестра Алла, и, выставив перед собой худосочного, белобрысого мальчика, попросила:

– Светка, будь человеком, посиди с Ванькой, а я в Сочи слетаю, личную жизнь улажу.

– Надолго? – жуя бутерброд, уточнила Светка.

– Недели на две, – пожала плечами Алка. – А может, на месяц, как масть пойдёт.

Ваньке было семь лет, он выглядел паинькой, и Светка решила, что обузой племянник для неё не будет.

– Ладно, я всё равно в отпуске, пусть живёт, – великодушно согласилась она.

Всё началось с мелочей.

– Не буду борщ, – сказал вечером Ванька, усаживаясь за стол. – И пельмени не буду. А винегрет тем более не буду.

– А что будешь? – без особого интереса спросила Светка.

– Пиццу с морепродуктами.

– Нет у меня ни пиццы, ни морепродуктов. Не хочешь есть, ложись спать голодным, – очень просто решила проблему Светка.

В три часа ночи её разбудил звонок. Светка открыла дверь, и посыльный вручил ей огромную коробку, разрисованную крабами, кальмарами и прочей морской гадостью. Оказалось, что со Светкиного домашнего телефона поступил заказ. Ошалевшая Светка отдала посыльному аж семьсот рублей.

Ванька спал как младенец. Будить и бить его было как-то неправильно. Светка решила перенести беседу на утро. Она посмотрела на пиццу и почувствовала к ней отвращение.

Но утром воспитательной беседы не получилось…

Вместо зубной пасты в тюбике оказался клей, из душа на Светку не пролилось ни капли воды, из унитаза выскочила механическая лягушка, а из фена в лицо выстрелила мучная пыль.

Выход получался только один – бить.

Светка схватила ремень от юбки и помчалась за Ванькой, который заученно и бесстрастно начал маневрировать между мебелью. Он скользил между креслом, диваном, сервантом и столом, словно скользкий уж между камнями. Светка выдохлась через минуту и обессиленно упала в кресло.

– Сволочь, – сказала она.

– Жиртрест, – с безопасного расстояния огрызнулся Ванька.

Если бы Светка знала, что это только начало! «Семечки», – как говорила их общая с Алкой бабушка…

– Картошку не буду, винегрет не буду, а в особенности не буду пиццу с морепродуктами, – сказал за завтраком Ванька.

– А что будешь? – зло прищурилась Светка, которой первый раз в жизни с утра не хотелось есть.

– Лозанью и фруктовый торт.

– Если позвонишь в ресторан и сделаешь заказ на дом, убью, – лаконично предупредила она Ваньку.

– Сначала поймай, корова, – ухмыльнулся племянничек, ловко увернувшись от оплеухи.

В то утро Светка впервые за долгое время расплакалась. Она прорыдала в ванной целых пятнадцать минут, словно несчастная женщина, узнавшая об изменах любимого. Когда она вытерлась полотенцем, на лице остались чёрные разводы. Светка так и не поняла: щёки и лоб испачкались о полотенце, или полотенце о щёки и лоб…

К обеду у Светки выработалась чертовская осторожность.

К вечеру фантастически обострилась интуиция.

Она не ступала по квартире ни шагу, не просчитав в уме, какими последствиями он ей грозит.

При открывании шкафов взрывались петарды. При закрывании ничего не взрывалось, но Светка приседала от страха. Прежде чем сесть, она проверяла, не намазан ли чем-либо собственный зад, и нет ли клея или кнопок на кресле.

Механическая лягушка Светку достала. Она с отвратительным криком выпрыгивала из всех щелей и углов. К вечеру Светка перестала её бояться.

Ванька несколько заскучал и оживился только тогда, когда, ложась спать, Светка обнаружила под одеялом отрубленную кровавую руку. Она визжала до тех пор, пока не прибежали соседи и битьём руки о батарею не доказали Светке, что она резиновая.