Вардес. Лик Бога
Шрифт:
За стеклом окутанные тьмой угадываются очертания деревянных домов, сараев и даже сиротливо стоящие на козлах разобранные трактора. Деревня которую мы проезжали, наверное, была заброшена: в черных провалах окон не было ни единого огонька. Машина сбавила ход, проезжая мимо покосившейся от времени металлической изгороди.
Хриплый голос штурмана ворвался в закрытый салон через динамики:
— Полная готовность, мы у цели.
Броневик остановился у самых ворот заброшенного кладбища. Местные, если они тут есть, наверно верят что оно проклято. Из окна я рассмотрел очертания могильных плит и бесформенных памятников. Дождавшись,
Сколько не думал об этом, но до сих пор кривлюсь, когда понимаю что сам за три года обучения у сверхсильных магов, из полезного, научился лишь видеть в темноте. Та теоретическая мишура, которую маги вдалбливают мне в голову, оказывается абсолютно не нужна вот в таких ночных операциях…
И наверное, можно благодарить Бога за то что эти операции были редкостью.
Я стараюсь держаться уверено, всем видом показывая, что нахожусь на обычных учениях. Но колотящий меня внутренний озноб не дает сконцентрироваться и собраться с мыслями.
— Будет худо, — понял я сразу, — такой же холод внутри я чувствовал перед тем, как погиб Роман.
Бойцы, держа мир в прицелах автоматов, внимательно всматриваются в ночь.
Любое движение не останется незамеченным: во тьме видят, наверно, лучше меня, глаза светятся зеленым, приборы ночного видения есть у всех в отряде, ну, кроме меня, Тзара и Влада. Хотя этот растяпа не умеет видеть во тьме, но все равно не подумал захватить с собой такой же. Теперь стоит как слепец, скорчил болезненную гримасу и расширенными зрачками пытается всматриваться в окружающую тьму.
Командир отряда, сообразив, что приказов от Тзара не дождется, обратился ко мне:
— Видящий, добро на операцию даешь? — спросил он хорошо поставленным голосом.
Интересно, скрываются ли какие-то чувства и волнения под маской с отливающим зеленым прибором наведения?
— Командир, не хочу пугать, — сказал я неуверенным голосом. — Но давай предельно осторожно.
— Понял. Ребята, пошли.
Штурмовики пригнулись и слаженным ударом ног распахнули створки ржавых ворот, быстро продвинулись вперед, спеша занять позиции в центре кладбища.
Обычно на подобных операциях никто не гибнет. Сопровождающий отряд маг, в основном делает всю работу. «Засекает» врага, дает команды, а иногда даже убивает его сам. Спецназ выполняет роль буфера — находится между врагом и магом и иногда делает вид что остервенело отстреливается. Ученик мага стоит подле мастера, и делает вид что внемлет каждому его слову. На самом деле и штурмовики и аколиты, трясутся от страха, а потом выжимают мокрую от холодного пота одежду и рассказывают друг другу «как они сделали этих гадов».
Но бывают и накладки. Год назад погибла вся группа, за исключением самого мага. После этого численность спецназа в команде сократили. Но даже сейчас, испытывая недостаток в людях, командир счел нужным разделить команду надвое.
Авангард быстрым шагом прошел вперед, а «база» приотстала, продвигаясь за ними медленно, в любой момент готовая прикрыть плотным огнем. Периметр кладбища никто не сторожил, резерва не было тоже, но наш противник, не разумен по определению, и выйти с зоны зачистки не додумается. Тем не менее оставался риск, что на территории операции окажется случайный свидетель… Но думаю, Директор знает, что делает.
Я дернулся следом, но на плечо легла рука Тзара. Знак «стоп» я не мог игнорировать, но вопросы задавать бессмысленно — не в его характере давать объяснение своим поступкам.
Напряжение в душе нарастало с каждой секундой. Еще немного и… Тряхнув головой, бросил взгляд на замершего Тзара и решился двинуться к ним. Поздно!
Ночь разорвали вспышки и гром автоматных очередей. Быстро выскочив из-за ворот, мгновенно понял, что дела хуже некуда. Со стороны кажется, что «база», никуда особо не целясь, стреляет во все стороны разом. Но я почти сразу понял свою ошибку: бойцы, встав в круг, отстреливаются от мелькающих всюду густых теней.
Если бы не мое ночное зрение, их вообще бы не смог различить.
— Ворлохи! — вскрикнул я с отчаянием в голосе.
Слепо глядящий на вспышки вырывающихся на волю пуль Влад ощутимо вздрогнул.
Лишь спокойный как утес Тзар принялся читать заклинание на родном тянущем языке.
Уже стало понятно, что «база» не продержится и пары минут. Бойцы матерились, отчаянно стреляли в темноту, метясь в мелькающие со скоростью шквального ветра неразличимые силуэты. То и дело раздающийся дикий вой означал попадание освященных пуль в цель, но больше было криков и стонов раненых людей. Даже отсюда видел, что некоторые лежат, а снег около них все больше окрашивается красным. Их яростно отстреливающиеся товарищи не могли остановить кровавые фонтаны, бьющие из еще живых людей. Перевязать жгутом разорванные артерии не было никакой возможности. На секунду отвлечешься, прекратишь стрелять — и сам упадешь с распоротым животом.
Боясь случайной пули, я присел. Со страхом наблюдал, как мечущаяся тень, уклонившись от автоматной очереди, вплотную поднырнула к одному из бойцов. Тот упал с захлебывающимся криком, его напарник мазанул по месту, где только что был ворлох, но, кажется, тоже не попал.
Тзар за спиной, наконец, закончил заклятье. Его эффект я заметил сразу: тени замедлились, словно им на плечи погрузили незримую тяжесть. Вокруг людей, показалось пустое, несмазанное черным пространство. Теперь тени-паралитики стали легкой мишенью. Несколько чудом оставшихся невредимыми спецназовцев уложили их менее, чем за пять секунд.
Я подбежал к раненым, запоздало понимая, что рискую получить пулю от неостывшего бойца, который запросто мог принять меня за нечисть. Но эта мысль вылетела из головы, как только добежал до места страшного боя. Остатки холодности рассудка затерялись при виде кровавого зрелища. Двое лежат с разорванным горлом, не раздумывая, я перешагнул через них. Подбежав к слабо стонущему, в беспомощности остановился. Меня едва не вывернуло наизнанку.
Удар нечисти сорвал с него навигатор, правая половина лица полностью утоплена в крови. Когтистая лапа распорола мясо до белеющего черепа. Задет глаз, белая жидкость неспешно вытекает из прозрачной оболочки. Трясущимися руками дернул с пояса аптечку. Прикладывая огромные усилия, успокоил дрожащий в руке шприц, чудом вогнал иглу с обезболивающим ему в шею. Он без сознания, но умереть от болевого шока можно и во сне. Не зная, что еще можно сделать, разорвал две упаковки бинта, один используя вместо тампона на глаз, другим обматывая голову.