Вардес. Лик Бога
Шрифт:
Неужто мое сердце так часто и громко бьется?
Едва досчитав положенное, неспешно вернулся к костру. Присел, держа наготове звезду в кармане. Краем глаза увидел, как Бьямка, сняв с пальца кольцо, нажала на камень и бросила его аккурат посреди того места, где должны скрываться Тени.
Яркий свет озарил поляну. Выхватил из тьмы заколебавшиеся черные силуэты. Лагерь пришел в движение. Готовые к бою люди подскакивали, гремя оружием. Вперед полетели стрелы.
Проклятый среагировал довольно быстро. Сбросив остатки бесполезного уже Савана, попробовал ударить облаком
Повинуясь его команде, ворлох прорвав строй воинов и оставив за собой кровавую просеку, вихрем мчался к девушке. Та успела сделать выстрел, но разогнавшегося ворлоха на этом месте уже не было, стрела улетела в заросли. Я сжал наполненный под завязку амулет. Голова закружилась, из глаз посыпались снопы искр. Ворлох замер с протянутой к горлу Бьямки когтистой рукой.
С расширенными в ужасе и изумлении глазами медленно, словно во сне, она натянула лук до предела. Выпустила стрелу в упор и попала! Со стрелой в крабьей роже ворлох отлетел, кувыркнувшись в воздухе.
Поляна начала темнеть, я вложил в амулет слишком много сил и теперь медленно стал оседать на землю.
Пришел в себя от того, что меня кто-то грубо тряс.
— Вставай, а то пропустишь все зрелище, — сказал здоровяк Фраст с глупой ухмылкой на лице.
— Отстань, я хочу спать.
— Да, вставай же ты, оно того стоит.
— Ну, в чем дело? — недовольно протянул я.
— Скоро рассвет. Ты знаешь, что пока ты дрых, тут кипел бой, и Бьямка завалила ворлоха?
— Правда что ли? — притворно удивился я. Шутит ли этот деревенщина, или вправду дурак дураком?
— Ну да, я уже собирался дать тебе кулаком под ребра, да Мор запретил. Ну хоть на ворлоха-то посмотри.
— Что, он жив? Это со стрелой в глазе?
— Ну, не сказать, что он жив. Но и не мертв тоже. Как ты, наверно, слышал, ворлоха простым оружием не убить. Разве, что поразить в сердце: именно в нем скрывается темная жизнь.
Я встал, ничего не соображая. Весь отряд сгрудился вокруг тела ворлоха. И вправду жив. Лежит со стрелой в голове, вроде и не шевелится, но время от времени подергивается. Сейчас перед людьми была редкостная возможность в подробностях рассмотреть ворлоха и при этом остаться в живых.
В принципе, от худого бледного человека он отличался лишь тем, что вместо пальцев — длинные острые когти, а лицо напоминает скорее крабий панцирь со ртом, полным клыков. И кто говорил, что ворлохи по-своему красивы? Пусть бы посмотрел на этот дергающийся мешок.
— А где Проклятый? — нарушил я тишину.
— Какой проклятый? — не понял Мор.
— Ну, этот маг, который главный в отряде нечисти.
— А-а, мы его сожгли.
— Ясно, а что не сожгли ворлоха?
Он усмехнулся отечески:
— Смотри.
Я глянул, куда он показывал: ничего необычного. Верхушки темных елей стали освещать лучи проснувшегося солнца. От чего казалось, что исполинские деревья светятся внутренним светом. Я вглядывался, не замечая ничего необычного. С ветки взлетела какая-то птица, с дерева на краю сорвалась шишка. Становилось все светлее, через минуту поверх деревьев показалось алое солнце. Рассветный воздух холодил лицо, я уже представлял, как через полчаса весь лес умоется хрустальной росой.
Так о чем говорил Мор? Я оглянулся, все по-прежнему смотрят на издыхающего ворлоха.
— Все-таки я не думала, что у них такое отвратительное лицо, — тихо произнесла завороженная Бьямка.
Ей никто не ответил, все были поглощены видом уродливого тела, кажется, даже перестали дышать. Да что в нем такого? Я взглянул еще раз, ворлох начал дымиться, исторгая неприятный запах. Наконец, поняв при чем тут рассвет, отошел подальше. Остальные, напротив, сделали шаг вперед.
Тело задергалось сильнее. Когти непроизвольно заскребли землю. Солнце поднималось все выше, его плоть шипела словно на сковороде. Наконец, он вспыхнул, разбрызгиваясь огненными брызгами. Теперь я понял, что они боялись пропустить и почему так напряжено за ним следили. Если бы кто-нибудь на далекой Земле сделал бы бенгальский огонь размером с человека, зрелище было бы похожее.
Никогда бы не подумал, что эти грубые и неухоженные люди могут быть такими счастливыми и довольными. Кот, укравший десять килограмм сметаны, не идет с ними ни в какое сравнение.
Когда от ворлоха осталась лишь горка пепла, Мор пошарил мечом в золе, поддев им какой-то странный предмет, показал нам:
— А вот и ответ про его лицо, — сказал он. — Это какая-то маска, кажется, вправду сделана из панциря.
— Интересно, зачем ворлохи носят такую? — спросила Бьямка. — Ты не знаешь, Вардес?
— Нет, — ответил я. — Но она прочная, и если сделана не для защиты, то возможно как знак отличия конкретного ворлоха от других.
— Для чего им это?
— Откуда я знаю? Наверно, у них тоже есть иерархия. Только не спрашивайте, какая.
— Ну что ж, можно ехать дальше, — радостно бросил довольный собой Мор. – Одним монстром в мире стало меньше, и в честь этого завтрак отменяется. Зато обед будет шикарный. Дрейд, ты давай садись на вожжи.
Воин с перевязанной рукой кивнул, направляясь к повозке. Я огляделся, двое охранников заняли место у телег. Фраст, Мор и Бьямка шли впереди каравана. Трое раненых правили лошадьми на телегах. Телеги загруженные мешками с тряпками были не очень тяжелы, зато везущая боеголовку оставляет глубокие борозды в земле.
Если кому-то надо, без труда нас отыщет только по ним.
Я догнал Мора, беседовавшего с Бьмкой:
— А остальных вы направили вперед?
Они взглянули на меня с недоверием:
— Каких остальных?
— Я не вижу других охранников.
Бьямка отвернулась, а Мор ответил мрачно:
— В сражении мы потеряли четверых. Нам пришлось их сжечь вместе с Чернокнижником.
— Чернокнижником?
— Да, ты назвал его Проклятым.
— Понятно.
Молчание затягивалось, Бьямка, истолковав его по-своему, сбавила шаг. Так что через некоторое время я остался наедине с Мором.