Варга и Наследник Серебряного Трона
Шрифт:
Экономист вскоре вернулась, таща небольшую серебристую сферу на треноге. Как оказалось, Саларин — это вам не какая-то дыра на задворках Фронтира, типа Вагаха. Здесь не было необходимости оставлять на корабле охрану, что учитывая местную моду на маленькие экипажи — было как нельзя кстати. За небольшую плату администрация порта предоставляла специальный артефакт, окутывавший корабль мощным силовым полем, кое гарантировало ему неприкосновенность.
Эльф установил сферу на палубе корвета, и, склонившись над ней в позе срущего добермана, активировал артефакт.
Разделавшись, таким образом, с формальностями, мы подхватили котомки и, истребовав с мага волшебные зонтики, направились в город.
Для меня стало большим сюрпризом, что Саларин оказался родиной Седрика, которую он оставил много лет назад! Стоило нам покинуть порт, как он объявил об этом факте и взялся подыскать нам приличный постоялый двор. А надо мной сгустились тучи подозрений. Молчаливый Мастер Мечей ранее ни словом не обмолвившийся о столь важном факте, уверенной походкой зашагал в центр города, а я наказал себе завтра же основательно его расспросить. Уж не из-за Ночи Серебряных Кинжалов высокий воин покинул когда-то родину?
Широкие улицы были почти пусты. Редкие прохожие перебежками спешили по своим делам, еще более редкие экипажи, стремясь обрызгать грязной водой путников, в ореолах брызг лихо проносились мимо. Под струями дождя Саларин выглядел серо и убого.
Наконец Седрик вывел нас к высокому беленому забору. У раскрытых ворот, под навесом, топтались два меланхоличных охранника 9-го уровня. Они смерили нас ленивым взглядом и вновь вернулись к разговору о бабах. За забором оказался большой, выстланный размякшей соломой, двор, в глубине которого высилось трехэтажное здание с рубленой аляповатой вывеской — «Белые Зори». Надо признаться, выглядело местечко довольно прилично, но меня это скорее расстроило.
— Я так понимаю, шанс, что здесь удастся снять парочку шлюшек, равняется нулю?
Седрик ни с того ни с сего густо покраснел, а Гэлла, наоборот, мертвенно побледнела, будто собралась уложиться в гроб.
— Э-э-э… думаю нет, Варга, — ответила вместо Мастера Мечей, Мариса.
— Тогда снимите нам номера, а я прогуляюсь до… — я покопался в памяти, припоминая местечки, о которых мне рассказывал сержант Сургог, — …до «Серебряных сисек»! Насколько я понял, это где-то рядом. Кто со мной? Подхалим, Стэн, Седрик… Гм… эльф?
— Я с тобой, вождь! — как ни удивительно, откликнулся один лишь Вор.
Я пожал плечами и на пару с Тликом отправился на поиски приключений для чресел.
8 ГЛАВА
Проснулся я от ощущения, что в комнате не один. Башка раскалывалась от бочки выпитого вчера виски, мочевой пузырь всю эту бочку, должно быть, сейчас вмещал, а во рту раскинулась пыльная пустыня.
— Здравствуй, Варга.
Продрав глаза, я с трудом сфокусировал взгляд. Так и есть. У окна стояла татуированная стерва. Правда, сегодня змей не было видно. На этот раз она была облачена в строгое закрытое платье темно-зеленого бархата, чопорность которого нарушал лишь длинный тонкий разрез со шнуровкой меж двух аппетитных округлостей. Высокий воротник скрыл татуировки, вместо них на груди расположился усыпанный драгоценными камнями чокер.
Я что-то просипел в ответ, с трудом поднялся и, выпнув из-под кровати ночной горшок, с блаженством, граничащим с оргазмом, принялся опорожнять в него мочевой пузырь.
Пару мгновений мне казалось, что молнии в глазах магички сожгут эту дыру дотла. Но, как ни странно, они быстро улеглись, а гневный взор обратился в научный интерес ученого, препарирующего лягушку.
Закончив процесс, я спрятал хозяйство, плюхнулся обратно на кровать и только сейчас обратил внимание, что спал в сапогах. Твою мать, за ночь они, кажется, прикипели к ногам!
Лишь спустя пару минут возни мне удалось стащить обувь и с наслаждением вытянуться. Только после этого, прокашлявшись, я сказал:
— И тебе привет…
Срань Золотоглазого, такой голос больше подошел бы столетнему старцу, чем мне. Я оглядел комнату, и, о чудо из чудес — увидел на подоконнике кувшин с молоком! Должно быть, служанка притащила его, пока я спал. Бросившись к нему, я опорожнил половину сосуда одним глотком.
— А если молоко отравлено? — ехидно поинтересовалась Сандра из-за спины.
— К чертям, — ответил я и вылакал вторую половину.
Кажется, полегчало. Фыркнув, я выкинул кувшин в окно и, наконец, соизволил обратить внимание на метрессу. Та, с блуждающей улыбкой на устах задумчиво теребила чокер, перебирая звенья. Выглядела она при этом чрезвычайно умиротворенной, будто все, что я натворил за последние дни — строго соответствовало ее плану. Или татуированная сучка просто получает удовольствие от моих мучений?!
Ни та, ни другая догадка мне жуть как не понравились.
Видя, что я начинаю закипать, она улыбнулась и спросила:
— Однако, сколько же дел ты дел наворотил за прошедшее время. Зачем ты так с Маркусом?
Ха, шестнадцать трупов ее интересуют явно меньше, чем судьба своего про-тэ-жэ — лицемерная тварь! Я вдруг поймал себя на мысли, как быстро эта сволочь вывела меня из себя. Одним своим самодовольным видом!
Взяв себя в руки, я вернул ей улыбку.
— Он твоя любимая собачонка?
— Он мог бы тебе пригодиться.
— Обойдусь, — отрезал я.
— И все же?
— Ты мне так хочешь впарить этого урода? Пошел он на хрен! Мне он не нравится.
— «Не нравится» — и все? Он сможет здорово помочь в твоей миссии…
— «Не нравится — и все». Этого достаточно.
Метресса молчала, пристально вглядываясь в меня, а я гадал, с чего это она сегодня столько благодушна. И, кажется, начал догадываться, почему о ней говорят, как о прожженной интриганке, с которой лучше не связываться. Ты вынужден постоянно думать о том, насколько искренни ее истерики и спокойствие, и какие планы скрываются за этой клоунадой. Это нервирует и выводит из себя.