Вариант "Синий"
Шрифт:
Японцы? Возможно. Насколько известно подполковнику, американские пилоты горькими слезами плачут от японских истребителей «Зеро». Быстрые, манёвренные и «дальнобойные» самолёты. До полутора тысяч бомбардировщиков на вооружении сухопутных войск у них, пожалуй, наскребётся, хотя они и разбросаны по всей Азии. Да, с Японией у Советского Союза сейчас действует соглашение о нейтралитете, но, насколько известно Середе, англичане и американцы очень уж хотят, чтобы СССР помог им в войне с японцами. Второй фронт в Европе открывать не желают, чтобы Красная Армия не в одиночку фашистов давила, а вот отвлечь нас на войну с ещё одним врагом — это им вынь, да положь. Как будто нам мало
«Союзники», мать их за ногу! Американцы — те да, много чего полезного шлют: сырьё, оборудование, вагоны, паровозы, автомобили, мотоциклы. Даже их самолёты «Аэрокобра» и Б-25 коллеги-авиаторы очень хвалят. А вот англичане… Мало того, что поливают Советский Союз помоями, так ещё и оружие нашим врагам поставляют. Тем же самым туркам — винтовки, пулемёты, пушки и даже танки. Пусть и старые, немало повоевавшие в Африке против немцев и итальянцев, пока те и другие не сбежали оттуда, но ведь вполне ещё годные. А то, что целый армейский корпус поляков туркам передали? Только дурак поверит, будто «пшеки» без их одобрения решили переметнуться к османам…
Кое-как надев форму, «впрыгнув» в сапоги и надев шинель с шапкой, Середа выскочил на улицу и… не увидел никакого боя. Его боевые товарищи с радостными воплями палили из пистолетов в воздух.
— Победа, товарищ полковник! По радио передали, что Турция капитулировала!
«Победа»… Вот когда Германия капитулирует, это будет всем победам Победа!
44
— Товарищ Будённый, какова обстановка на линии разграничения советских и турецких войск?
Прилетевший в Москву из Царьграда (никакого официального переименования города пока ещё не произошло, да и противников такого названия имелось немало, но именно оно звучало в обиходе наиболее часто) Семён Михайлович, на груди которого сияла золотом звезда Героя Советского Союза, кажется, даже помолодел. Ведь он считал победу над Турцией по праву своей. Как военачальник, выигравший эту кампанию. Вслух не высказывался, чтобы не умалять роли Партии и всей Красной Армии, но в душе считал. Всё-таки «добил» дело, за которое в молодости получил «полный бант» георгиевских крестов!
— Обстановка сложная, товарищи. Инциденты случаются ежедневно: нападения на советские военные патрули, контролирующие разоружение и отвод турецких войск от линии разграничения, обстрелы занятой нами территории, нападения на одиночных красноармейцев и небольшие группы со стороны неких «моджахедов», борцов за веру. Наши, правда, тоже далеко не ангелы. Особенно — выходцы из Армянской и Грузинской ССР, пострадавших от турецкой агрессии. Но с таковыми боремся. И после разоружения и полного отвода турок число провокаций должно резко уменьшиться.
Сталин удовлетворённо кивнул.
— Были проблемы с отводом остатков турецких аскеров из тридцатикилометровой зоны на азиатском берегу Проливов и Мраморного моря. Не только с отказом подчиняться приказу из Анкары о разоружении, но и саботажем: часть орудий береговых батарей оказалась разукомплектована или испорчена. Это, конечно, не беда, поскольку данные пушки, чаще всего, устаревших моделей, но здесь дело принципа. Один особо рьяный капитан даже взорвал вместе с собой хранилище снарядов береговой батареи. Хорошо, хоть подчинённых перед этим распустил по домам.
— А что в Стамбуле?
— Из города ушло на восточный берег Босфора, а потом и на контролируемую турками территорию, около двух третей населения. Грабежи и поджоги, начавшиеся, как только мы осадили его, удалось прекратить жёсткими мерами довольно быстро. По законам военного времени: пойман при грабеже
— Как идёт восстановление береговых укреплений Дарданелов?
Маршал поморщился.
— Да там, Коба, всё менять надо! Представляешь, на части батарей стоят пушки ещё конца прошлого века. Чугунные ещё! Со стороны Чёрного моря, против нас, они орудия ещё меняли, а со стороны Эгейского, видно, не очень-то ждали врага. Полевые укрепления возле батарей в запущенном состоянии. У турки, ведь, когда его работать не на себя заставляют, на всё один ответ: «иншалла», «на всё воля аллаха». Зенитное прикрытие батарей никакое: мало того, что там устаревшие зенитки, так ещё почти все либо выведены из строя, либо годятся лишь для отражения атак «ньюпоров» и «фарманов».
— Поменяем, — кивнул Сталин, что-то помечая в записной книжке. — Срочно подготовь требование на переоснащение и дооснащение батарей. Особенно — тех, что прикрывают Проливы со стороны Эгейского моря. И назначь командующими укрепрайонов толковых командиров стрелковых дивизий, сильных в оборонительных действиях, чтобы они совместно с военными инженерами проработали систему обороны береговых батарей с суши. Пусть сразу же начинают рыть траншеи, оборудовать пулемётные гнёзда, миномётные позиции и строить дзоты. Безотлагательно, Семён! Как наши потомки говорят, «с готовностью на вчера».
— А что, есть угроза отбить у нас Проливы? — удивился маршал.
— Об этом доложит Вече…
Молотов тоже был в приподнятом настроении: если военную победу над турками считает своей Будённый, то дипломатическая — безусловно его заслуга. Пусть для неё после начала переговоров и пришлось применить жёсткую военную силу — сравнять с землёй ряд предприятий и военных объектов в Анкаре и некоторых других городах.
Да, Хасан Саха передал телеграфом президенту и премьер-министру советские требования и запросил полномочия на ведение переговоров не о перемирии, а о капитуляции. Но вряд ли бы получил их, не устрой Красный Воздушный флот и артиллерия Красной Армии «публичную порку» (ещё одно выражение из лексикона потомков) туркам. Так что, когда до Инёню и Сараджоглу дошли доклады о последствиях этой демонстрации силы, согласие на капитуляцию они дали. Правда уже вечером следующего дня (считай, молниеносно по меркам восточной неторопливости). И к вечеру третьего дня переговоров текст документа был не только согласован, но и подписан сторонами.
Всё это время британский посол Нэтчбулл-Хьюджессен, изводил истериками «обеспечивавших безопасность британских дипломатов» чекистов и бомбардировал телеграммами Лондон и московских коллег. А когда турецкая делегация явилась на аэродром, чтобы вместе с ним вернуться в Анкару, с баронетом приключился сердечный приступ, ещё на четыре часа задержавший вылет «Дугласа».
Поскольку момент прекращения огня наступал лишь в полночь ещё через день, как только в части 3-й турецкой армии поступил приказ об этом, турки принялись яростно атаковать советские позиции. С просто невиданной доселе яростью. А артиллерия, похоже, старалась растратить все имеющиеся у неё снаряды.