Варианты будущего
Шрифт:
Учёный не зря занимал пост министра. Он не был потомственным графом или князем. Но зато он был гением. Прежде чем стать министром и другом Императора, он успел внести значительный вклад в науку. Одна только теория относительности, разработанная им ещё в молодости — уже достаточный повод внести его имя в список величайших столпов Знания, когда-либо живших. Он уже вошёл в историю и был удовлетворён сознанием этого несомненного факта. Это его удовлетворение не имело ничего общего с удовлетворением, скажем, генерала, успешно разгромившего народное восстание; глубокое понимание принесённой обществу пользы, приближавшей его к процветанию и светлому будущему — вот, что было основанием удовлетворения учёного. Учёный твёрдо знал, что живёт не зря. В науке он
Когда машина покинула территорию дворца, и салон наполнился выхлопными газами с улицы, учёный закрыл окна и настроил кондиционер на усиленную вентиляцию. Нажав кнопку связи с шофёром, он распорядился: ехать в Академию наук.
Спецавтомобиль ехал по улицам столицы в сопровождении машин охраны и городских карабинеров. На тротуарах и аллеях в сопровождении опрятных служанок и рабынь прогуливались под зонтиками благородные дамы в лёгких летних платьях всех цветов радуги. На самом деле, дамы не превосходили числом мужчин: кавалеров и респектабельных господ (не говоря уже о многочисленных рабах), но в сравнении с представительницами слабого и вместе с тем прекрасного пола, мужчины, одетые менее ярко, смотрелись бледными тенями, странным образом потерявшими своих хозяев. Глаз сам собой фокусировался на ярком, насыщенном цветом и изящном — на женщинах. Столица всегда славилась обилием красавиц. Учёный задумчиво смотрел в окно, словно рассматривал прохожих дам, но на самом деле он никого не замечал. Все его мысли вертелись вокруг послания и Человека.
Он и не заметил, как оказался посреди большого комплекса Академии, раскинувшегося на территории размером в несколько городских кварталов. Машина остановилась, учёный, не дожидаясь слуги, сам открыл дверь и быстрым шагом направился в центральному зданию, где располагался президиум.
В вестибюле его уже встречали молодой, подающий большие надежды профессор и несколько сотрудников. Профессор руководил проектом с лаконичным названием «Послание», сотрудники координировали отдельные направления проекта. Секретность проекта обеспечивалась принятыми спецслужбами министерства весьма серьёзными мерами предосторожности: официально группа профессора занималась совсем другими делами (достаточно важными, чтобы оправдать прямое участие в них Министра).
— Ну, как продвигается работа? — бросил он на ходу, направляясь к лифтам.
— Есть определённые успехи, господин Министр, — ответствовал молодой начальник проекта.
Они вошли в лифт и вскоре оказались в кабинете профессора. Когда дверь за ними закрылась, учёный перешёл к делу:
— Как скоро Император сможет обратиться к Человеку?
— Эм… Хорошо бы поработать с устройством ещё… пару дней… — осторожно ответил профессор, — всё ещё раз перепроверить… Но, если его величество пожелает сделать это сегодня… то, я думаю, вполне сможет.
— Вы уверены? — мягко уточнил учёный.
— Процентов на девяносто пять, — честно признался молодой профессор. — Мы отправляли контрольные сообщения на специально для этого созданный приёмник-дешифратор по оптоволокну. Дешифратор преобразовал полученные данные в язык Человека и после отправил обратно… Обратный перевод немного отличается от исходника, но вполне понятен…
— Сколько раз повторяли
— Больше сотни. Результат один и тот же: незначительная погрешность…
— Как сами думаете, — спросил тогда учёный, — Человек поймет Императора?
Профессор улыбнулся:
— Он же не умственно отсталый…
Учёный согласился и тоже улыбнулся. Учёному нравился молодой профессор; он напоминал ему его самого в молодости.
— Но, — продолжил профессор, — думаю, будет лучше если его величество в своём обращении не станет употреблять сложных конструкций, которые могут быть поняты двояко… Всё же другой разум…
— Да, конечно, — покивал учёный. — Я ему всё подробно объясню.
— И то, что ответа он не дождётся…
— И это тоже.
Он не сказал Императору о том, что источник послания — стало быть, сам Человек — находился в сотне световых лет от их мирового шара и о том, что это значило…
Тридцать пять-тридцать семь лет — такова средняя продолжительность их жизни. Самому старому долгожителю сейчас сорок восемь и это — дряхлый, уже выживший из ума старик. Учёный как никто другой понимал, чт'o такое скорость света — какой это жестокий стражник, вставший между мирами. Учёный не надеялся на то, что контакт с пришельцем состоится при его жизни, но он не стал сообщать об этом его величеству.
Он не солгал, просто не сказал всей правды. Иначе вряд ли ему бы позволили тратить огромные средства на этот «бесперспективный» проект. «Бесперспективный», разумеется, в понимании таких дураков, как граф, или как генерал. Он не солгал, когда сказал о том, что Император войдёт в историю как пригласивший Человека быть гостем в их мире. Да, не он — нынешний Правитель Мира — примет звёздного странника. Эта честь достанется одному из его дальних потомков — даже не правнуку. Но учёный не сомневался в том, что эта далёкая встреча принесёт благо всему его миру. Возможно, что их потомки даже станут бессмертными… как Человек. Учёный понимал: чтобы странствовать меж звёзд, нужно быть, если не бессмертным, то уж точно древним, как сам мир. Он сказал Императору о перспективе присоединения к Империи других мировых шаров… но, разве Империя, в которой будет править его потомок, не будет той же Империей?
Они должны ответить Человеку! Обязаны это сделать. Ради будущих поколений. И даже если его, учёного, за сокрытие им части правды накажут, он всё равно не должен отступаться от задуманного. Не имеет права.
Когда они остались с молодым профессором одни, учёный сказал:
— Вы ведь понимаете, почему я до сих пор не сказал ему?
— Да, конечно, понимаю.
— Вот и хорошо. Держите это в секрете. Я с этим разберусь.
Тем вечером учёный с супругой собирались посетить театр и после — ресторан. Он уже облачился в вечерний костюм и отпустил помогавшего ему слугу. Поправив перед зеркалом седые волосы, Учёный вышел из комнаты и направился к спальне супруги. Но, не успел он сделать и десяти шагов, как впереди, из примыкавшего коридора послышался знакомый дребезжащий звук и спешащие шаги, а через несколько секунд из-за поворота появился запыхавшийся дворецкий. В руке дворецкого был радиотелефон, который учёный оставил в библиотеке.
Увидев хозяина, дворецкий ускорился. Подбежав, старый слуга протянул ему продолжавший настойчиво дребезжать подобно металлической трещотке аппарат, почтенно склонив при этом порядком полысевшую голову.
Звонили из императорского дворца.
Учёный ответил. На связи был секретарь-референт Императора. Официально-учтивым тоном секретарь сообщил, что Император желает его видеть и поинтересовался: как скоро он будет. Учёный сказал, что не задержится, и секретарь, попрощавшись, положил трубку.