Варианты прозаических произведений
Шрифт:
Вместо: губы ~ цели: он шевелил губами как будто говорил — но Лугин ничего не слыхал.
Вместо И вот: Наконец
Вместо надобно: угодно
Вместо я вам промечу: вам прометать мне
Вместо отвечал ~ тоном: насмешливо улыбнулся
Вместо а на что же мы будем играть: на что же мы будем играть — спросил он
Вместо водились ~ банке: у вас в банке они были
Вместо Старичка: Старика
Вместо Что это начато: Это
Вместо потом ~ положил: сказал [Начато:
поклонился вписано.
Вместо золотой: червонец
После головою было: и поднялось
Вместо Что же это значит?: а. Да что же это такое? б. Да что же это такое!
Вместо странного гостя: привидения
встал, поклонился вписано.
Вместо говорил ~ утешить: думал он
В середу! — как бы не так! что я за сумасшедший вписано.
Вместо верно ~ необыкновенное!: пожалуй надует… что это такое было? После начато: прежнюю и начата четвертая глава:
4.
[Он] Лугин спал крепко и спокойно; только утром у него болела голова. Целый день он был в каком-то полузабытье, но к вечеру он оживился, и около полуночи был уже в сильном волнении.
Когда вписано.
После он начато: снова услышал в
Вместо показал<ась> в автографе ошибочно: показался
Вместо по-видимому: как будто
Вместо они читали: он читал
Вместо остолбеневший: потерявшись.
После я не боюсь: и уверен
Вместо ваша фамилия: а. Как в тексте; б. вас зовут
Вместо иначе не играю [После начато: пр<оговорил>]: не играю больше
меж тем вписано.
Вместо кто: кто же это такое
Вместо он: Лугин
После свежее было: дыхание
Вместо слабый: а. легки<й> б. странный
<болез>ненный читается предположительно, так как бумага рукописи на этом месте истлела; <оберну>л тоже: <но э> того тоже.
Вместо было бы: было
<его пр>оиграть читается предположительно, так как бумага рукописи на этом месте истлела. После душу. начато: а. Он увидел б. Он видел
Вместо умоляли: а. его умоляли б. умоляли его
После комнаты было: она дышала красотой
Вместо на туманном: на синем туманном
Вместо столь воздушно неземного: подобного.
После Старичок начато: про<должал> <?>
Вместо всякую ночь Лугин: Лугин всё удваивал куши и всякую ночь
наконец вписано.
Вместо встречал: видел
После в кабинете начато: если его чело<век>
После часто не обедал предполагалось начало пятой главы.
<он с> ~ <казалось> слова,
Вместо отчаянием начато: м<учением> далее рукопись обрывается.
<и бешенством ~ Он решился> печатается по сборнику «Вчера и сегодня»
1-й черновой автограф (набросок плана):
Сюжет. У дамы: лица желтые. Адрес. Дом: старик с дочерью, предлагает ему метать. Дочь: в отчаянии когда старик выигрывает. — Шулер: старик проиграл дочь, чтобы <?> Доктор: окошко
2-й черновой автограф (варианты и набросок плана):
Вместо я должен знать ~ он испугался: Да кто же ты, ради бога? — Чтос? отвечал старичок, примаргивая одним глазом. — Штос! — повторил в ужасе Лугин. Далее следует черта и набросок плана, не соответствующего тексту повести: Шулер имеет разум в пальцах. — Банк — Скоропостижная —
Герой нашего времени
<Предисловие>
Варианты чернового автографа:
Во всякой книге предисловие есть вместе первая и последняя вещь: оно [обыкновенно оно] или служит объяснением цели сочинения или оправданием и ответом на критики; но обыкновенно [а. но как б. вообще] читателям дела нет до нравственной цели и до журнальных нападок и потому они не читаю<т> предисловий [и потому ~ предисловий вписано.]. — А жаль — особенно у нас. Наша публика так еще молода и добродушна [а. так еще наивна б. так еще наивна и добродушна], что не понимает басни, если в конце ее не находит [в двух строках] нравоучения [Далее начато: осмельтесь]; она не угадывает [а. не понимает б. не угадывает в. не понимает] шутки, не чувствует [не угадывает] иронии; она просто дурно воспитана [одним словом она дурно воспитана]; — она еще не знает, что [и] в порядочном обществе и в порядочной книге чистая брань [а. брань б. русская брань] не может иметь места; что современная образованность изобрела вместо нее орудие [изобрела орудие] более острое, почти невидимое и тем не менее смертельное, которое под одеждою лести наносит [врагу] неотразимый и верный удар. Наша публика похожа на провинциала, который, подслушав разговор двух дипломатов, принадлежащих к враждебным дворам, остался бы уверен, что каждый из них [что они] обманывает свое правительство в пользу взаимной, нежнейшей [взаимной, глу<бочайшей> <?>] дружбы. Эта книга испытала на себе еще недавно жалкую доверчивость [испытала частию судьбу] некоторых читателей и даже журналов к буквальному смыслу слов; иные ужасно обиделись [Начато: иные ду<мали> <?>], что им ставят в пример тако<го> безнравственного человека как Г.<ерой> Н<ашего> Времени [ставят в пример Г.<ероя> Н<ашего> Времени], а другие даже очень тонко замечали [даже имели дерзость утверждать], что Соч.<инитель> нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых [нарисовал свой портрет…]. Старая и жалкая шутка! но видно Русь так уж сотворена, что всё в ней обновляется кроме глупостей [Далее начато: надо]. Только волшебная сказка может у нас избегнуть упрека в покушении на оскорбленье личности — и то еще не всегда! Мы жалуемся [врагу жалуюсь] только на недоразумение публики, не на журналы; они почти все были более чем благосклонны к этой книге, все кроме одного, который как бы нарочно в своей критике смешивал имя сочинителя с героем его повести, вероятно надеясь на то, что его читать никто не будет; но хотя ничтожность [Начато: жа<лкость> <?>] этого журнала и служит ему достаточной защито<й>, однако всё-таки прочитав грубую и неприличную брань — на душе остается неприятное чувство, как после встречи с пьяным [с пьяной бабой] на улице; итак если уже нужно у нас для всякой басни нравоучение, то пускай те, которые хотят его узнать, прочтут следующее [прочтут это предисловие].