Варька и вурдалаки
Шрифт:
– Рюрик, неужели ты надеешься, что я тебя брошу и понесусь к Игорю с воплем «я ваша навеки»? – возмутилась Варька.
– Ну, может быть, не совсем с такими словами…
– Даже не мечтай!!! Помирать – так с музыкой!
– Как скажешь, – сдался Рюрик поняв, что все равно Варьку не переспорит.
Лэрд подтянул шнуровку на шузах, проверил свое вооружение и решительно шагнул из пещеры. Варька тут же последовала за ним. Черт приметил неподалеку в скале природное углубление, запихал туда графиню и вплотную прижался к выступающей поверхности. Почувствовав, что нос графини ткнулся ему в спину, Рюрик хмыкнул, разрядил в гоблинов три оставшихся болта и обнажил меч.
– Надеюсь, что мне удастся перекрыть свой прошлый рекорд по оставленным на поле боя трупам, – пробормотал он.
Варька всхлипнула.
– Прости меня, ладно? – шепотом попросила Варвара и коснулась ладонью дружеской спины. Широкие плечи напряглись.
– За что на сей раз? – так же шепотом поинтересовался Рюрик.
– За то, что я втянула тебя в эту авантюру…
– Я знал, куда я иду. Это был мой выбор, – отрезал Рюрик.
– Господи, если мы умудримся выбраться из этой заварушки живыми и здоровыми, клянусь… Ты слышишь? Клянусь, что я стану тихой, хорошей, послушной, милой и скромной средневековой девушкой! – отчаянно пообещала графиня.
– Быстро возьми свои слова обратно, Варвара! Сейчас же!! – вспылил Рюрик.
– П-почему?..
– Потому что за ту особу, которую ты столь красочно описала, я умирать не хочу!
Варька вытерла слезы и истерически хмыкнула.
– Ладно…
Войско противника дрогнуло и, видимо, догадавшись наконец, что арбалетные болты у черта кончились, волной двинулось навстречу лэрду.
– Закрой глаза… – обреченно прошептал Рюрик и принял на себя первый удар.
Глава тринадцатая,
из которой становится ясно, что спасение друга – дело не безопасное, что лучше худая свобода, чем добрая тюрьма, и что чертей все-таки злить не следует
Когда Варька пришла в себя, было еще светло. Сырое, промозглое, грязное тюремное помещение, расползавшееся лабиринтами в разные стороны, радовало глаза гнилой соломой и счастливыми клопами, которые табунились в ожидании добычи. Варька передернула плечами от отвращения и попыталась подняться. Все тело немилосердно ныло. Похоже, ее кинули в эту камеру с размаху. Последнее, что, собственно, помнила Варька, – как на ней затянулся аркан и злобно улыбающийся барон де Крус подстегнул своего коня, проволочив ее по земле. Нет! Последнее, что она помнила, – так это визжащую толпу гоблинов, поглотившую Рюрика. Варька почувствовала, как ее прошиб холодный пот, подскочила, не обращая внимания на отозвавшееся болью тело, подлетела к двери и замолотила по окованному железом дереву. Через пару минут раздались шаги, и недовольный тюремщик поинтересовался, какого дьявола надо неуемной графине.
– Слушай, когда меня схватили, со мной был лэрд Рюрик… Что с ним?!
– Надеюсь, уже концы отдал… Что-что… Возьми да посмотри… – пробурчал тюремщик.
– Как я могу на него посмотреть, идиот, если я за решеткой?!
– Так он вместе с тобой за решеткой. Если крысы не съели…
Варька озадаченно отпрянула от двери и принялась обследовать комнату. Камерой это помещение язык не поворачивался назвать. Оно было слишком большое и запутанное. Полуразрушенные колонны, лабиринт каких-то лазеек, неясные лестницы, упирающиеся в стены и обрывающиеся на середине… Шедевр архитектурного идиотизма венчали кривые куполообразные своды, с которых свисала паутина. На стенах колыхались ржавые цепи, по углам валялись неясные кости, бесконечные лужи разливались в цветущие болота, а стада толстых серых крыс бодро бегали, совершенно никого не опасаясь.
Рюрик нашелся в одном из особо мрачных углов. Безвольно распластавшееся на камнях тело не подавало никаких признаков жизни. Варвара подлетела к лэрду и потянула его за плечо.
– Рюрик!!! Рюрик!!
Черт застонал и попытался перевернуться.
– Дьявол, графиня, ладно ты мне жить спокойно не давала, ты теперь чего, и умереть мне спокойно не дашь? – Лэрд приподнялся, опираясь на Варькино плечо, и скривился от боли. – Мы где? В тюрьме у барона с Игорем?
– Да уж конечно, не на курорте в Сан-Диего. Как ты? Ну-ка подними голову. Ё-моё… Н-да. Красота – страшная сила, – покачала головой Варька, рассматривая красновато-сиреневый кровоподтек на скуле. Рюрик хмуро отвернулся и осторожно ощупал ноющий затылок. Шишка была внушительная.
– Будем считать, что я легко отделался.
– Если не считать того, что у тебя вполне может быть сотрясение мозга, не говоря уж об отбитых внутренностях, то, безусловно, легко, – пробормотала Варька, помогая черту встать на ноги.
– Да ладно тебе… – попытался улыбнуться Рюрик, морщась от боли в распухшей губе. – Лучше скажи, как ты сама себя чувствуешь.
– Нормально. Могло быть хуже, – отмахнулась графиня, несколько успокоившись по поводу целостности черта и не обращая внимания на собственные многочисленные синяки, растрепанные волосы и безнадежно испорченное, висящее лохмотьями платье. – Надеюсь, Рюрик, ты действительно в порядке, потому что отсюда надо как-то линять.
Однако ни собраться с мыслями, ни составить план дальнейших действий графине с лэрдом так и не дали. Железная дверь с противным скрипом открылась, и на пороге появился небольшой отряд вооруженных по уши гоблинов. В неугомонную парочку нацелились копья, топоры и несколько мечей.
– Они нас что, штурмом брать будут? – ехидно поинтересовалась Варька.
– Я бы им не советовал… – сделал шаг вперед Рюрик и с жутковатой улыбкой начал разминать пальцы.
– А я бы не советовал тебе двигаться дальше, – подал голос один из гоблинов, поднимая к плечу взведенный арбалет. Отступившие было солдаты тоже вспомнили, что они, собственно, при исполнении, и приободрились. – Пусть графиня выходит из камеры первой. Медленно, без резких движений.
– Шаг влево, шаг вправо считаются попыткой бегства и караются расстрелом? – уточнила Варька, позволяя связать себе руки.
– Угадала, – ухмыльнулся один из гоблинов, закрылся ею, как щитом, и поднес к горлу графини лезвие ножа. – Как ты думаешь, лэрд, я смогу ее убить?
– Рискни здоровьем… – пожал плечами Рюрик, тоже позволяя связать себе руки.
– Ты меня не запугаешь!! – взъерепенился гоблин, но Варьку отпустил. – Идите следом за мной! И чтобы без фокусов!
Варька оценила количество направленного на них оружия и хмыкнула. Какие уж тут могут быть фокусы? Если только вообразить себя Копперфилдом и попытаться взлететь… А что толку? Варька возвела глаза к потолку. Кривые куполообразные своды сменились не менее кривыми деревянными перекрытиями, нависающими так низко, что Рюрику приходилось идти пригнув голову. Безобразные изваяния, украшавшие лестничный пролет, изображали нечто среднее между кадкой с фикусом и беременным бегемотом, пыльные шторы цвета первой детской неожиданности неровными лохмотьями прикрывали скопившийся по углам мусор, а перекошенные полы из потрескавшегося и прогнившего насквозь дерева радовали глаза произраставшими в многочисленных щелях сорняками. Словом, когда пленники пришли в тронный зал, их уже мало что могло удивить. Поэтому ни на гинекологическое кресло вместо трона, ни на парадный портрет хозяина замка, где барон де Крус имел явное фамильное сходство с гоблинами, внимания они уже не обратили. Впрочем, барон, появившийся в зале в сопровождении Игоря, выглядел так, что портрет ему явно льстил. Голова была тщательно перебинтована, глаз заплыл, нос, как у пьяного рыцаря после трех лет сражений в пивных, распух до невероятного размера, а губы были сжаты так плотно, как будто он съел десяток лимонов без сахара. Варвара осмотрела пострадавшего с ног до забинтованной макушки и преисполнилась к Рюрику уважения. Хорошо лэрд поработал, с душой! Де Крус в свою очередь смерил черта неприязненным взглядом, плюхнулся на кресло, которое истошно под ним пискнуло, и подал знак подвести пленников поближе. Дворцовый мухобой тут же взмахнул над головой барона опахалом, а Игорь, пользуясь случаем, подкатил к Варьке.
– Ну что, крошка, ты готова провести сегодняшнюю ночь с настоящим мужчиной? – томно прошептал он.
– Послушай, Рюрик, по-моему, этот унылый, как ноябрьская моросилка, зануда делает мне неприличное предложение от твоего имени… – скосилась на черта Варька.
– Дура! Я даю тебе шанс! – вспылил Игорь. – Неужели ты не хочешь сохранить свою трижды никому не нужную жизнь, всего-навсего проведя со мной ночь?! Обещаю, что если ты будешь себя хорошо вести, то я не только тебя помилую, но и может быть… может быть… снизойду и сделаю своей женой.