Варлок: Варлок. Поле боя. Фаворитки
Шрифт:
Это простым подданным Его Величества достаточно было отучиться в обычных школах и институтах, а там ползи себе по карьерной лестнице вверх и, может быть, если повезёт, выбьешься в большие начальники маленького свечного заводика. А у одарённых то здесь, то там Имперской Канцелярией были расставлены разнообразные препоны для тех, кто не доказал своей значимости в «Большой Игре».
Например, на высшие руководящие посты можно было даже не претендовать. Или сам Император мог не признать тебя главой твоего же рода, или запретить тебе основать новый. Да даже принимая на простейшую вакансию во внешнем мире для магов или воинов, работодатели часто сверялись с этим самым проклятым «индексом значимости», который присваивался каждому выпускнику учебных
Вот и носилась элита со своими, ничего не понимающими мажориками как с писаными торбами, запихивая их в колледж покруче да посолиднее. Уговаривали, объясняли, приказывали до тех пор, пока до чада не доходило, что здесь он по сути – как золотая рыбка в аквариуме, и за ним наблюдают, оценивают и даже делают ставки многие сильные мира сего. И именно из правил «Большой Игры», судя по всему, вытекала рассказанная мне Андре пасторальная история о том, что все обиды и прочий негатив, случившийся во время обучения, не принято выносить за стены колледжа. Ведь кто знает, может быть, ради своего блестящего будущего полы в твоей комнате придёт мыть дочь какого-нибудь герцога…
Случались, конечно, исключения из правил, всегда находились те, которым всё было до фонаря и по барабану. Однако таковых было меньшинство, в то время как люди «понимающие» легко впрягались в «Большую Игру» и активно тянули лямку во славу своего «родного» студгосударства. Правда, из всего вышесказанного я так и не понял, с какого же перепугу и, главное, «как» в дворце у Федосеевых вырос неприспособленный к жизни, тепличный цветочек по имени Марина.
Администрацию мы покинули в смешанных чувствах. Я был откровенно шокирован услышанным, потому как даже не догадывался о делах, творящихся в маг-академиях. Нет, я, конечно, слышал и о военных играх, и о различных турнирах, на которых сталкивались лбами команды из разных вузов, однако такой глубокой подоплёки всего этого действа я не знал. Да и сами участники не спешили оповестить общественность о том, что тут происходит. А вот Андре, которую, наверное, с детства просветили о подобных раскладах, шла мрачнее тучи совсем по другой причине. Когда за нами закрылись раздвижные двери приёмного зала, она только буркнула мне что-то и, не оглядываясь, потопала к лестнице.
Я немного постоял, глядя в спину удаляющейся девушке, пожал плечами и отправился искать хозяйственную часть. Федосеев «поступил» меня на юридический факультет, здание которого располагалось в самом центре студенческого городка, а наша общага была выстроена в парковой зоне, на живописном берегу старицы Москвы-реки, напротив бывшего села Архангельское. В далёком девяносто шестом году, когда был заложен первый камень Пятого Императорского магического колледжа, его кампус занимал только полуостров, образуемый старицей и нынешним руслом Москвы-реки, однако со временем студенческий городок разросся и поглотил соседние сёла Ильинское, Глухово, Архангельское и Захарково и коттеджный посёлок Горки-6. Уж не знаю, как там господа договаривались с местными жителями, но нынче здесь жили, работали и учились исключительно абитуриенты разросшегося городка.
Всё это мне рассказал сопровождающий, который подбросил меня от отдела кадров, где я утром расстался с Мариной, до общаги, прокатив на своём мини-каре по каким-то тенистым аллеям. Так что можно сказать, что самого колледжа я ещё в глаза не видел, а следовало бы посмотреть, куда занесла меня нелёгкая.
И всё же я решил не бродить бесцельно, а потому, подойдя к ближайшему информационному столбу, быстро выяснил, где находится хозблок, оказавшийся небольшим особнячком. До него было недалеко, минут пять-десять тихого хода, да и там все необходимые мне дела я закончил на удивление быстро, став счастливым обладателем новенького комплекта формы Пятого Магического и студенческого планшета, заменявшего нынешним ученикам кипы разнообразных учебников и пособий.
Переоделся здесь же, отдав свою старую одежду в чистку. Услуга оказалась платной, но так как я ещё не был
И вот здесь я, как говорится, попал. Рыжая отсутствовала, так что некому было предупредить меня о том, что местная студентота – те ещё бюрократы. В общем, я благополучно пропустил как обед, так и едва не опоздал на ужин. Моя соседка в столовую не спустилась, а когда я вернулся к себе, она уже спала, не по погоде плотно закутавшись в одеяло. Быстренько закинув вещички в свой шкаф, я отправил туда же пиджак, а вот с таким трудом добытую в оружейке ременно-плечевую систему скрытого ношения повесил на спинку стула.
Включив комп, просидел за ним до официального отбоя – копался в местной сети, да и в самой машине, пытаясь понять, что я могу, а что нет, и что мне можно, а чего делать не стоит. Потом, включив надклавиатурный светильник, читал выданную мне для ознакомления литературу, которой значительно прибавилось, и опять сёрфил, но уже во внешнем инете, в поисках всего, что касалось бы магических колледжей, да и вообще «Большой игры». Под конец немного погонял в одну из любимых игрушек, не требовавших скачивания на жёсткий диск клиентской части, наслаждаясь непривычно высоким качеством графики и отзывчивостью контролёров, и со спокойной совестью отправился спать.
Андре было жарко, душно, очень некомфортно, а также немного страшно. А ещё она была голодна, потому как шоколадный батончик, который умяла вместо ужина, как-то незаметно растворился в желудке. К тому же девушка старалась не шевелиться, а потому уже отлежала правый бок, да и молния от тёплого спортивного костюма ощутимо врезалась ей в кожу.
Она сама уже не понимала, зачем нацепила на себя это мешковатое недоразумение китайского пошива, которое покупалось ещё дома с одной только целью – скрывать её и без того не особо объёмные женские формы во время разнообразных физических тренировок. Кажется, тогда ей показалось, что так будет «надёжнее», вот и потела сейчас в нём, да ещё и под толстым, зимним одеялом. Но здесь уж ничего не поделаешь. Она никак не могла позволить себе лечь спать, как обычно, в лёгонькой маечке и шортиках, под простынёй, как весь последний месяц.
Она вообще не могла сейчас спать! Ведь как тут уснёшь, когда сердце бешено колотится и, похоже, готово выпрыгнуть из груди. И ведь непонятно, на что она надеялась, когда, вернувшись, не застала этого Кузьму в своей комнате. Неужели на то, что он ради неё будет спать в холле или вообще на улице. Кстати, было бы неплохо!
Вот только внятного объяснения, почему не пошла на ужин, и зачем, увидев в окно подходящего к зданию соседа, притворилась спящей – она так для себя и не придумала. А уж как испугалась, когда он зашёл в номер и увидел её в кровати. Почему-то Андре решила, что вот сейчас парень накинется на неё и немедленно изнасилует. И тут же поверила в то, что всё так и будет. Даже приготовилась к тому, чтобы дать решительный отпор, активировав под подушкой ПМК и уже держа своё самое смертоносное заклинание на спуске.
Однако Кузьма предпочёл ей компьютер. И от этого девушка не то что не успокоилась, а наоборот, отчего-то почувствовала себя брошенной, а по прошествии пары часов сильно-сильно разозлилась. Захотелось сделать какую-нибудь глупость. Например, вскочить и раздеться при соседе догола, чтобы тот наконец оторвался от монитора и обратил на неё внимание.
Она даже испугалась собственной храбрости и зарылась носом поглубже в подушки, пытаясь выгнать из головы всяческие развратные мыслишки, которые так и лезли в неё непрошеными гостями. От них стало так жарко, что Андре готова была взвыть! И в этот момент, наконец, прозвучал сигнал отбоя.