Варлорд. Северное Сияние. Том II

Делакруз Алекс

– А… – уже настала моя очередь удивляться, потому что симпатичная девушка под его простыней оказалась вполне себе реальным, а не искусственным человеком – я даже совсем недавно кино с ней видел в главной роли.

– Так она же настоящая? – показал я в сторону убежавшей актрисы.

– Это как-то нивелирует предмет нашего спора? – поинтересовался невозмутимый фон Валленштайн, который понял причину моего удивления.

– Так какие ваши предложения? – картинно скопировав интонационный немецкий акцент фон Валленштайна, поинтересовался у меня Барятинский,

принимая более прямое положение.

После этих слов присутствующие переглянулись, и вскоре все – даже невозмутимый Судзуки, смотрели на меня.

– Как-то английский лорд летел через океан, и его самолет потерпел крушение, – начал я издалека. – Лорд спасся и некоторое время жил на необитаемом острове. Когда его обнаружили спасатели, они увидели на пляже три хижины. На вопрос о том, зачем столько, лорд ответил, что первая – это его дом, а вторая – это клуб, в который он ходит по вечерам.

– А третья хижина? – поинтересовался после короткой паузы Барятинский.

– А третья хижина – это клуб, в который лорд не ходит. Для британца этот вариант очевиден.

– Итак, какие наши планы? – спросил Валера, уже копируя и недавние интонации Барятинского, и акцент фон Валленштайна.

– Я бы прогулялся, – пожал я плечами.

– Куда?

– Да черт его знает. Как минимум в какой-нибудь клуб, чтобы найти немного «ангельской пыли» и снять эффект «слезы».

– Да вы, батенька, крамолу какую-то предлагаете, – сморщился наследник греческого престола. – Но если что, я предложение поддерживаю.

– Прогуляться вот так? – показал на свою тунику рассудительный фон Валленштайн и добавил, не дожидаясь комментариев: – Думаю, если дамы распланировали наш вечер, то единственный вариант – уйти по-английски. Потому что, если мы начнем искать здесь одежду, наши спутницы сразу же появятся и будут уговаривать нас остаться.

– И вряд ли кто сможет отказать, – добавил Леонид, соглашаясь с доводами внука самой знаменитой в мире одаренной. – Если просьба поступит от очаровательной Ядвиги, я не уверен, что смогу удержаться и не сделать ей приятное, оставшись здесь.

«Удержаться и не сделать ей приятное» греческий наследник добавил с явной иронией.

– Одежду можем забрать с поверженных наркоторговцев, – пафосно воскликнул Барятинский, явно дурачась.

– Я за, – кивнул Валера. – Это будет забавно.

– Тогда и я с вами, – с прежним спокойным видом повел плечами фон Валленштайн. – Думаю, это действительно будет забавно.

– Почему меня никто не спрашивает? – неожиданно поинтересовался Судзуки.

– А ты против? – обратился к нему фон Валленштайн своим бесстрастным тоном.

– Нет, я с вами.

– Так и что тебя спрашивать? – пожал плечами Бастиан.

– Итак, планы ясны, цели определены. А это значит, что надо действовать быстро и резко, – с нескрываемым энтузиазмом произнес Йохен.

– Как детский понос, – добавил Барятинский, хохотнув. Он среди всех был самый веселый – видимо, чтобы убедить актрису прогуляться к нему под простынь, пришлось смазать переговоры парочкой

утренних коктейлей.

– Погнали? – поинтересовался Валера.

Несколько секунд перекрестных взглядов, и, синхронно поднявшись, мы тесной гурьбой вывалились из грота. Сопровождающие каждого из нас «рабыни» дисциплинированно поднялись на ноги, видимо желая следовать за нами.

– Дамы! – вдруг явно отработанным на плацу командирским басом громыхнул фон Валленштайн. – Ждем здесь, мы скоро вернемся.

Повинуясь, искусственные девушки остались на месте, а мы всей компанией двинулись прочь из терм. Миновав огромную площадь с бассейном, прошли через анфиладу залов и вышли в огромный, освещенный солнечным светом атриум – просторный холл виллы со световым колодцем вместо крыши.

Ворота выхода оказались уже совсем рядом, но путь к ним преградил сразу десяток «реконструкторов». Одного взгляда хватило, чтобы понять – это явно переодетая в римских легионеров профессиональная охрана. Тоже из неасапиантов – и довольно слаженно десяток легионеров встал перед нами, закрывая проход к воротам.

– Ты кто, дядь? – поинтересовался я, когда путь мне преградил высокий преторианец в блестящем анатомическом нагруднике и в шлеме с поперечным гребнем центуриона. Валера рядом приблизился к другому преторианцу и, наклонив голову, с нескрываемым интересом юного естествоиспытателя щелкнул пару раз по искусной гравировке нагрудника.

Центурион, преградивший мне путь, в этот момент заговорил. В отличие от «рабынь» неасапианток, общавшихся на латыни, центурион говорил со мной на французском. Слов я не понял, но смысл предельно ясен – уважаемых молодых людей со всем уважением просили вернуться в термы.

«Уважаемые молодые люди не хотят в термы, а хотят прогуляться за ворота», – выступил вперед Барятинский, также заговорив на французском.

Я в этот момент заметил, что один из преторианцев торопливо что-то говорит, прижав два пальца к уху.

– С дороги отойди, дружище, – шагнул я вперед, но центурион преградил мне дорогу.

– Прошу простить, но сейчас это невозможно, – закрывая мне проход, произнес он уже на русском.

– Невозможно? – невольно у меня получилось поднять левую бровь фирменным жестом Анастасии. От удивления я даже на шаг назад отступил, широко раскрытыми глазами обозревая спутников. Краем глаза отметил, что в переговоры с кем-то невидимым вступил уже не первый охранник-преторианец, явно в спешке призывая подмогу в лице кавалерии.

– Это… не невозможно, – мягко обернулся я к центуриону. – Это… Спарта!!!

Я не бил, а просто оттолкнул его ногой. Обычный человек так сделать бы не смог – передо мной была настоящая машина в образе восстановленного неандертальца, причем усиленного имплантами. Но, несмотря на заблокированную стихийную энергию, питающую мой источник, у меня была сила темных искусств. Добавил в удар я самую малую толику, чтобы не оставлять ауры следов. Этого хватило – центурион в богатых доспехах улетел прочь, скрывшись в зарослях декоративных кустов.