Варвар для особых поручений

Трофимов Ерофей

— Ты говорил, что богат, а сам не можешь даже приличное оружие своему книгочею купить?

— Вроде конунг, а сам дурак дураком, — неожиданно громко усмехнулся Рольф и, пожав огромными плечами, добавил: — Парни, принесите-ка мне мою любимицу. На всякий случай. От этих рыжих любой гадости ожидать можно.

В словах гиганта прозвучало столько презрения, что пришедшие следом за Олафом воины невольно смутились и затоптались на месте. Поселенцы высыпали на край тропы и, уже не скрываясь, держали оружие в руках. Но драться ради подлеца никто не собирался.

Понимая,

что должен победить любым способом, чтобы хоть как-то восстановить утерянную честь, Олаф сбросил с плеч плащ из горностая и, взмахнув кинжалом, выкрикнул:

— Ты хотел драки, раб. Так иди сюда. Никто не скажет, что я побоялся драться с рабом, только потому, что он раб. Иди, я проверю, какого цвета у тебя кровь.

Зло прищурившись, Вадим шагнул на утоптанную воинами площадку и, провернув в пальцах кинжал, ответил:

— Гавкаешь ты громко. А теперь попробуй меня укусить, пёс.

Зарычав от злости, Олаф Рыжий ринулся в атаку, замахиваясь своим кинжалом. Именно такой реакции и ожидал от него Вадим. Презрительно усмехнувшись, он в последний момент сделал шаг в сторону, пропуская удар мимо себя, и коротким резким ударом располосовал противнику руку чуть выше локтя. Несмотря на кольчужные рукава, подарок старика с честью выполнил свою задачу.

Гигант Рольф недаром так презрительно отозвался о мыслительных способностях конунга. Прокованная бронза вкупе с правильно нанесённым ударом ничем не уступала булатной стали. А уж наносить удары правильно Вадим умел. Рассказывая ему об особенностях ухода и использования этого оружия, Рольф сумел с грехом пополам объяснить, как именно нужно им орудовать. И вот теперь Вадим с успехом применял эти познания на практике.

Шарахнувшись в сторону, Олаф растерянно покосился на залитую кровью руку. Такого он не ожидал, но он не стал бы конунгом, не научись управлять собой. К тому же, как и любой воин, Олаф умел терпеть и подавлять боль. Сообразив, что всё не так просто, как казалось, он выставил перед собой кинжал и медленно двинулся по кругу.

Снова усмехнувшись, Вадим медленно, шаг за шагом начал приближаться к противнику, одновременно принимаясь играть кинжалом. Он знал, как завораживающе действует на северян эта непривычная игра оружия. Вдобавок это сильно отвлекало противника. Заметив, что взгляд Олафа словно прикипел к кинжалу, Вадим сделал ещё один шаг и, проведя очередной финт кинжалом, резко ударил его ногой в лицо.

Оглушительно лязгнули зубы, и Олаф взвыл, прикусив себе язык. Колени конунга странно подогнулись, и следующий удар отбросил его к самому костру. Кинжал Олафа отлетел далеко в сторону, а Вадим, заметив напряженные взгляды воинов Рыжего, в очередной раз провернул свой кинжал в руке. Перехватив его за лезвие, он одним плавным движением перебросил оружие Рольфу, громко сказав:

— Против такого противника мне даже кинжал не нужен.

Кое-как уняв головокружение и звон в ушах, Олаф утвердился на ватно-подгибающихся ногах и, развернувшись, прошамкал окровавленным ртом:

— Убью. Зубами грызть буду.

— Если будет чем грызть, — зло рассмеялся

Вадим и, коротко разбежавшись, взвился в воздух.

Вес тела, помноженный на скорость полёта и силу удара, отбросили Олафа на несколько метров в сторону. Выпрыгнув ногами вперёд, Вадим в воздухе развернулся, нанося удар не той ногой, которую обозначил противнику. С размаху ударившись спиной о камень, Рыжий страдальчески застонал и, медленно перевернувшись, поднялся на четвереньки. В момент удара что-то тихо хрустнуло в его спине, и теперь тело плохо слушалось команд мозга.

Понимая, что встать тому уже не суждено, Вадим решительно подошёл к противнику и с ходу нанёс страшный удар в лицо. Тяжёлое тело Рыжего подлетело в воздух и снова рухнуло на камень. Вадим остановился, ожидая хоть каких-то ответных действий, но Олаф тяжело ворочался в снегу, даже не делая попыток подняться. Мрачно качнув головой, Вадим подумал: «Пора заканчивать», — и, шагнув к противнику, ухватил его за голову.

Руки бывшего спецназовца привычно легли на затылок и подбородок противника. Приподняв его над землёй, Вадим упёрся коленом в спину Рыжего и, мрачно усмехнувшись, громко сказал:

— Я обещал убить тебя голыми руками. Я это сделаю.

С этими словами он резким движением свернул Олафу шею. Крупное тело противника дёрнулось и обмякло.

— Я всегда держу данное слово, — добавил Вадим, медленно выпрямляясь.

Наблюдавшие за происходящим воины мрачно переглянулись и тихо затянули долгую, протяжную песню без слов. Сунув руку в пояс, Вадим достал из потайного кармашка две золотых монеты и, перевернув труп на спину, положил их на глаза Рыжему, после чего медленно отошёл к побратиму. Рольф заботливо накинул ему на плечи отброшенный плащ и сделал Гюльфи знак забрать тело погибшей рабыни. После чего Свейн выступил вперед, обвёл воинов Рыжего долгим, задумчивым взглядом и громко сказал:

— Он повёл себя подло, но он был вашим конунгом. Похороните его как положено. А теперь возвращайтесь домой и живите так, как жили наши предки. То, что годится на юге, не будет работать у нас. Мы другие.

Воины молча завернули тело конунга в плащ и, не прекращая пения, медленно двинулись в обратный путь, неся тела убитых на сложенных щитах. Дождавшись, когда скорбная процессия скроется за сугробами, Вадим развернулся и устало побрёл в бухту. Спу-

ставшись на пляж, он подошёл к самой кромке прибоя и, вздохнув, мысленно произнёс:

«Я выполнил твой приказ, Одноглазый. И что мне делать дальше?»

«Жить, приятель. Просто жить. Придёт время, и мы с тобой весело попируем. А пока просто живи. Ведь для тебя ещё ничего не кончилось», — услышал он в ответ гулкий мысленный голос и, зябко передёрнув плечами, потерянно улыбнулся.

Догнавший его Рольф осторожно тронул побратима за плечо и, дождавшись ответного кивка, спросил:

— И что ты теперь делать будешь? Останешься с нами?

— А куда я денусь? — грустно улыбнулся Вадим. — А что до того, что дальше? Так дальше всё просто. Дальше будет жизнь, брат. Просто жизнь.