Варвар: Воин Аттилы. Корона бургундов. Зов крови
Шрифт:
– Силен мужик, что и говорить, – Родион покачал головой. – Как бы с ним перемолвиться словечком?
– Не советую, – Истр вдруг нахмурился и потряс головой. – Влекумер – он себе на уме. Не зря его в селении боятся – он ведь волхв, навий. Но больше него о болоте никто знать не может. Разве что Хотобуд, его племянник.
– Хотобуд? – оживился Радик. – Тот парень, который с нами был? Что же ты мне раньше-то не сказал, дружище?!
– А ты раньше про болото не спрашивал.
И правда, не спрашивал.
– Да и жив ли Хотобуд? – вздохнул Истр. – Или готами убит?
Кто знает?
Жив оказался
– А вон он, твой Хотобуд! – Истр сразу углядел с бережка знакомое лицо. – Живой и здоровый.
– А точно – он? – Родион всмотрелся. – Издалека не разберу.
– Да он один у нас такой чернявый. Слава богам – пришли, значит! Слышишь, брат? Наконец-то мы дома!
Стало быть, не убит Хотобуд, отметил про себя Родион. Значит, он из тех, кому удалось сбежать. Интересно будет с ним поговорить.
А Истр уже мчался к воде, размахивая руками и вопя:
– Эй, Хотобуд! Хотобуде-е-е!
Тот вдруг бросил сеть, оглянулся, всмотрелся – а потом схватил со дна лодки лук, живенько наложил стрелу и спустил тетиву.
К счастью, Истр оказался парнем ловким – услыхав свист стрелы, тут же упал в воду.
– Эй, эй! – закричал с берега Родион. – Хотобуд, не стреляй! Свои! Это же мы с Истром. Мы от готов сбежали!
Вздрогнув, Хотобуд обернулся на новый голос, а Истр уже поднялся на ноги.
– Это ж я, Хотобуде! – крикнул он.
– Ой! Да это ж и впрямь наши! – Сидевший в лодке мальчишка тоже узнал обоих. – Вернулись!
– А, теперь вижу, что наши, – Хотобуд попытался улыбнуться, но улыбка вышла больше похожей на досадливую гримасу. – Рад, что боги услышали наши мольбы и помогли вам.
Вечером этого же дня беглецы подробно рассказали обо всех своих приключениях. Слушал их совет старейшин: Доброгаст, Межамир, Витенег, Сдислав. Все это были уважаемые в селении люди, не суетливые, не говорливые, почтенные, чем-то похожие между собой – не внешностью, а скорее манерой держаться и общностью взглядов. И Влекумер присутствовал – как же без него? Как Родион успел выяснить, свою должность тот получил по наследству: и дед его был волхвом, и отец.
По ходу рассказа старейшины задавали вопросы.
– Четыре для пути, говорите?
– Может, и пять, если не очень быстро идти.
– Все на заход солнца?
– Там броды, Хотобуд их знал, да и мы запомнили.
– Да, Хотобуд и Ятвиг нам все рассказали.
Кстати, Хотобуд уже бегло пересказал свою часть истории. Ничего неожиданного Истр и Родион не услышали: дескать, заснули парни, проснулись от шума драки, увидели готов, пришлось сражаться, Доможира с Оровидом убили, а им двоим удалось уйти.
– Говорите, у них каменная стена вокруг селения? – продолжали расспрашивать старейшины.
– И ров глубокий.
– Надо и нам такую ставить, что скажете, отцы?
– Где взять столько камня?
– Зачем камень? Деревом обойдемся.
– А гунны? Они что скажут?
– А что же они нас от готов не защищают? Пришлют воеводу – поговорим. Теперь о Раде речь пойдет, – Доброгаст повернулся к парню. – Ты изгой, это плохо. Нельзя человеку жить без роду-племени. Я сегодня размышлял: парень ты неплохой, воин отважный. Тем более, у нас ведь останешься?
– Думаю, так. – Родион пожал плечами.
– Ну вот, – довольно ухмыльнулся старейшина. – Тогда завтра все и сладим. Имя себе выбери, сыне!
Родион не сразу понял, но Истр, сидевший рядом, ткнул локтем в бок и шепнул:
– Вставай, брат! Кланяйся! Честь тебе великая… теперь и в самом деле мне братом будешь! Всем нам.
«Великая честь» была оказана Родиону уже на следующий вечер. Сперва истопили «черную» баньку и прислали девку-рабыню – спину тереть. Родион сперва было застеснялся, потом плюнул – в конце концов, баня ведь. Да и девчонка оказалась ничего себе: большеглазая, худенькая, как раз в его вкусе, и грудь маленькая – а то ведь такие бывают, что убить можно… У этой грудь в ладони помещалась – сама и предложила проверить, уже после, в предбаннике… Там все и сладилось. Потом кваску попили, поболтали. Родион и тут не упустил случая расспросить про болота, но девчонка тут ничем помочь не могла: сказала только, что как-то брала краем болота бруснику, но ничего непонятного не видала – медвежонка разве что.
– Какого медвежонка? – тут же насторожился парень. – Плюшевого? Пластмассового? А, может, на нем еще и иероглифы были или надпись – «Мэйд ин чайна»?
– Не поняла, – девчонка расхохоталась. – Обычный медвежонок был, бурый. Рычал так смешно!
А потом мужики пришли: дескать, одевайся, ждут тебя все. Надев чистые порты и льняную рубаху с вышивкой, Родион вышел.
На берегу реки, на крутояре, под россыпью мерцающих звезд ярко горел костер, подкидывая искры в фиолетовое вечернее небо. Вокруг собрались люди – парни и молодые мужики, многие – с короткими копьями и щитами. Перед костром лежала колода, на которую Родиона усадили – так, чтобы не касался земли. Навий Влекумер в «рабочей одежде» и с жутковатыми ожерельями из птичьих и змеиных черепов, с секирой за поясом, побрызгал на голову парня водою из чаши, приговаривая:
– Яко тоя вода чиста, тако будет чисто лице; яко тоя вода чиста, тако будут чисты мысли; яко тоя вода чиста, тако будет чисто имя!
И вдруг, выхватив секиру, взмахнул над головой Родиона. Тот, сидя к жрецу спиной, этого не видел, но почувствовал, как сверху просвистело тяжелое лезвие – раз, другой, третий! Затем навий выбросил секиру себе за спину, и среди присутствующих прокатился радостный гул – значит, упала она как надо и можно было продолжать обряд. Влекумер тогда схватил зажженный факел, трижды обнес его вокруг Родиона, потом снова окропил водой, посыпал зерном.
– Гой! Гой! Гой! – все это время громко кричали собравшиеся. Видать, одобряли.
Наконец жрец остановился, поднял руки к небу и торжественно провозгласил:
– Нарицаемо имя тебе… Радомир!
– Радомир! – подхватило эхо, разнеслось по селению, на берега реки, к лесу. – Мир… мир… мир…
По толпе прокатился гул удивления – никто не ожидал, что неведомо откуда пришедшему парню дадут имя почитаемого древнего вождя. Родион выбрал его себе не случайно. Если взять первые буквы от его настоящего полного имени – Родион Даниилович Миронов – то и получится: Ра-до-мир. А к тому же именно так он звался в своих чудесных снах, в тех самых, где видел Хильду еще до первой встречи с нею наяву. Хильда и Радомир – ну черт возьми, чем не пара? Истр поначалу не верил, что его новому брату позволят носить столь почетное имя, но выяснилось, что в ночь перед наречением воевода Радомир, что ушел в болото, явился во сне Влекумеру, Доброгасту и другим старейшинам и повелел назвать пришельца в его честь. Стало быть, и правда это все не случайно!