Варвара Смородина против зомби
Шрифт:
– Сеня, прекрати, – раздраженно сказала мама, уже закончившая ужинать. Она придвинула к себе ноутбук и что-то долбила одной рукой. Вторая была занята чашкой, из которой она прихлебывала чай.
– А чего я? – взвился Сеня. – Вы никогда не замечаете, когда она дразнится!
– Да-да, – подтвердила Злата. – Вечно ее жалеете, а она этим пользуется.
– Чем я пользуюсь? – возмутилась я. Злата многозначительно кивнула и ткнула в меня пальцем, словно говоря: вот, видите, опять! Мама поджала губы и поглядела на отца. Тот, почуяв укоряющий взгляд, хлопнул ладонью по столу.
– Так, быстро перестаньте! Это всех касается! Иначе я вам… – тут я едва сдержала ухмылку, поскольку наказание было всегда одно, и лично меня оно не пугало, – … я… вам интернет отключу! Если поели, марш по комнатам, и спать! Злата, Варя, помогите бабушке вымыть посуду. Сеня, выкини мусор.
– Да я сама все уберу, – махнула рукой бабушка.
Я встала с места и сказала:
– Охотно тебе помогу.
– Подхалимка, – прошипела Злата, но, в отличие от меня, свою помощь предлагать не стала. Я же, сгребая тарелки со стола, не пыталась заслужить лишний бонус у бабушки, которая во мне и так души не чаяла. Просто надеялась, что, пока мы прибираемся, вернется дед и я смогу вытянуть из него всю информацию о загадочном покойнике. Но время шло, а дед все не приходил. Хотя я мыла чашки очень медленно, они все равно кончились до его возвращения. Бабушка наверняка решила, что я копуша, поскольку поглядывала странно, но не пыталась упрекнуть. Я, в свою очередь, не стала ее разубеждать. Теперь она лишний раз подумает, прежде чем попросит меня о помощи. А я окажусь предоставлена самой себе.
Как бы там ни было, посуду перемыли и расставили на полки. Я даже вызвалась подмести пол, но бабушка отослала меня, сказав, что вечером полы не метут, и вообще, день был тяжелый, я наверняка хочу лечь в постель. Спать мне не хотелось, но в голову, как на грех, не приходил ни один предлог, чтобы задержаться до возвращения дедушки. Поэтому я, со вздохом, ушла в общую со Златой спальню.
Сестра, к моему удивлению, уже спала, хотя часы едва показывали десять вечера. От нечего делать я вошла на Златину страницу, написала ей пару едких комментариев к фото, приправив их заключительным: «Сестра у тебя как раз ничего, а вот сама ты овца овцой», и, довольная содеянным, юркнула под одеяло. Завтра моя ядовитая реплика обрастет сотней комментариев, погребая первоисточник, а у Златы не останется времени злиться на меня. К тому же в соцсети Ирка Самсонова давно предложила мне дружбу, и я с удовольствием вступила в клуб «Мы ненавидим Злату Смородину». Таких, к удивлению, было немало. Оказывается, сестрица успела достать не только меня. Вступившие в клуб строили козни, желая досадить Злате, высказывались на ее счет, пару раз даже пожалели меня, но Ирка заявила, что впервые согласна со Златой, и я действительно похожа на лупоглазую лягушку, тем самым перейдя в стан моих врагов. Я подумала, что разберусь с ней по возвращении в город.
Мои руки до сих пор слабо пахли собачьей шерстью. Я поднесла их к носу и вдохнула. Конечно, дворовая псина – не кокер-спаниель, но меня бы и такой друг устроил.
Спать не хотелось. Я прокручивала в голове недавнее событие. Самой удивительной в этой истории была реакция деревенских: никто, кроме матери покойника, не был шокирован происшествием, хотя, по мне, явление среди бела дня мертвеца, утонувшего два года назад, – случай загадочный. Кажется, деревенские знали гораздо больше, чем показывали. Интересно, входил ли дед в число знающих?
На этой мысли я задремала и проснулась от приглушенных голосов, доносившихся с кухни под звяканье посуды. Одним из говоривших был дед – его бас я бы ни с чьим не перепутала, а второй голос показался мне лишь смутно знакомым. Убедившись, что сестра спит, я осторожно откинула одеяло и поставила ноги на теплый, прогретый за день пол. Дверь была приоткрыта. Крадучись, я пошла к кухне, опасаясь, что половицы заскрипят под моими босыми ногами.
– Говорю тебе, Анатолий Михайлович, – забубнил голос, – нечисто тут. Где это видано, чтобы покойники по деревне расхаживали, да еще давно потонувшие? Хочешь не хочешь, а надо в район докладывать.
– Ну докладывай, если надо, ты же начальник, – ответил дед. В его голосе мне почудилась усмешка. – От меня-то ты чего хочешь? Это теперь твоя вотчина, тебе и карты в руки.
Гость помолчал, а потом добавил с неожиданной плаксивостью.
– Я бы доложил, если б понимал, что происходит. А я не понимаю, как вышло, что у меня на участке – труп, и с особенностями. Мало того что сгнил за пару часов, так еще и гнулся весь, словно пластилиновый. У него что-то с костями было? Нормальный покойник не может так гнуться. На левой руке – след от веревки. Связывали его, что ли? И почему только за одну руку? Да еще монета эта в ладони, будто пиратская черная метка. Выходит, не брехала молва про сокровища? Есть он, клад проклятый! Это же мистика какая-то!
– А ты, Леша, не ищи мистику там, где ее нет, – жестко сказал дед. – Всему в этой жизни есть объяснение, только его поискать надо. Не суетись, сиди спокойно, как мышь под метлой, и больше думай. Людей опроси, может, кто что видел. Ведь среди бела дня покойник появился.
– А с монетой что? – осторожно спросил гость. – Она же золотая.
– Экспертам отправь, – посоветовал дед и вдруг зычно добавил: – Варвара? Ты чего там уши греешь?
Прятаться было бесполезно, я вышла на свет и скромно потупила глаза, увидев участкового Пряникова.
– Я пить захотела, – сказала я и шаркнула ножкой. – Здрасьте.
– Здрасьте, – сказал Пряников. Дед усмехнулся, открыл холодильник, налил мне морса и протянул стакан. Я послушно взяла и стала медленно пить, глядя на гостя исподлобья.
– Какая у тебя внучка умница выросла, Анатолий Михайлович, – сказал Пряников льстиво. Дед усмехнулся в усы и поглядел на меня.
– Напилась?
– Напилась, – кивнула я и нехотя вернула стакан.
– Тогда чеши спать, – приказал дед. Я попрощалась с Пряниковым и «почесала». А что оставалось делать? Однако, пока я шла к своей кровати, новые сведения буквально распирали мою голову, и я дала себе слово разобраться во всем этом.
Утром я сорвалась с постели, намереваясь выскочить на улицу и обследовать место преступления, но на полпути была поймана бабушкой и усажена за стол завтракать. На сей раз меню было гораздо скромнее: овсянка с изюмом, оладьи и чай с вареньем. Папа доедал свою порцию, читая новости на планшете. Мама, уже расправившаяся со своей, освободила край стола и яростно молотила по клавишам ноутбука. При этом у нее было такое зверское выражение лица, что никто из нас не отважился спросить, чем она занята. Скорее всего, это была работа, в которой никто из нас не находил ничего интересного. Сеня вяло жевал, пялясь в телевизор. Злата с отвращением ела кашу, косясь в свой смартфон, краснея от злости. Видимо, прочитала комментарии в бьюти-блоге, которые я вписала рано утром. Дедушка отсутствовал.
– У нас хлеб кончился, – сказала бабушка. – Дети, кто сходит в магазин?
– Я пойду, – сразу согласилась я, думая, что это позволит мне спокойно исследовать место обнаружения покойника.
– Сходи, Варенька, – обрадовалась бабушка. – Возьми батон и ржаного. Где магазин, помнишь?
Я кивнула и поднялась. Бабушка вручила мне деньги и сумку. Но едва я двинулась к дверям, как произошло то, чего я не ожидала. Злата тоже поднялась.
– Пожалуй, и я схожу, – с сомнением произнесла она. – Хоть окрестности осмотрю.