Варяги. Смута
Шрифт:
— Нечего им глазеть! Но я не о том… В престольном зале начинают собираться. Пора и нам…
— Успеем. Все равно тайным ходом направимся.
— Нет, — твердо заявила Змейка. — Ты должен будешь видеть всех перед тем, как появишься. Это важно. Магнус и Гуннар тоже так думают.
— Ну если сам Гуннар, — подмигнул я своей очаровательной девушке. — Пошли.
Да, Бешеный тоже теперь обретался здесь, оставив тайные дела в Переяславле на Бранко, своего доверенного помощника. Да и вообще, Переяславль должен был стать тем, чем и должен — резервной базой, а может и этакими «воротами» к Киеву. Мощная крепость, назначение которой — отвлекать часть вражеских сил или же служить местом, откуда можно после короткого форсированного марша ударить по осаждающим.
Впрочем, речь не о том. Главное сейчас — собирающиеся сейчас в престольном зале князья-ярлы вкупе с особо влиятельными персонами из числа жрецов. О смысле сбора, я думаю, догадаться легко. Престолу негоже долго пребывать без хозяина. Особенно в том случае, когда предыдущий его владелец все еще жив, пусть и собственной рукой подписался под договором об отказе от великого княжения.
Тайный ход. Оказалось, что стены буквально пронизаны ими. Теми самыми, которые никому не ведомы, кроме очень узкого круга посвященных лиц. Мда, а говорили, что у славянских народов подобные штуки не сильно в ходу. Врали, однако, как и насчет многих других вещей. Ну да я на это не в обиде. Напротив. очень хорошо, что здесь есть подобные скрытые пути. Они ведь полезны не только для дел тайной войны внутри дворца, но и вот в таких ситуациях. Когда требуется быстро и скрытно оказаться в нужном месте.
Тесновато. Идти приходится пригнувшись, пахнет пылью и еще чем-то непонятным, но от этого не менее неприятным. Хорошо хоть недалеко. Вот он, финишный пункт нашей небольшой «прогулки», глухая на вид стена. Но стоит лишь потянуть за рычаг, как она сразу же начнет смешаться в сторону. Открывая проход. Не в престольный зал, вовсе нет, это было бы… неаккуратно и не шибко умно. Сделав несколько шагов, оказываюсь в небольшой комнатке, примыкающей к сему залу. И народ в ней самый что ни на есть свой, для кого тайный ход секретом не является.
— Прибыл, брат, — с кривой усмешкой приветствует меня Гуннар. — Змейка, ты, как всегда, рядом.
— А ты сомневался? Где муж, там и я…
— Сейчас не о том. В престольном зале собрались уже многие. Все хорошо, враждебных к Хальфдану тут нет, но приближенные Сравтра или Сронии Вещего могут подпортить. Немного, но все же… Хорошо, что удалось договориться с Богумилом Соловьем. Эта придумка насчет усиления нашей веры… До сих пор удивляюсь.
Он то удивляется, как и почти все из узкого круга посвященных. А вот для меня в выдвинутой идее не было ничего необычного. Зато именно необычностью и перспективами удалось купить Богумила со всеми его религиозными потрохами.
Реформа имеющегося сейчас языческого пантеона! Не моментальная, рассчитанная даже не на пару-тройку лет, а на куда как более солидный срок. Цель? Приведение всех нюансов к единому «скелету», а к тому же совмещение западно-славянского и скандинавского, слияние их в единое целое. Создатель всего этого при успехе должен был прославиться в веках.
Это и впрямь было необходимо. Монотеистские, то есть единобожные религии и впрямь были более… структурированными. Но кто сказал, что в политеизме нельзя выстроить стройную и очень устойчивую систему? Примером тому мог служить тот же индуизм. Процветающий в моем мире, который заезжие миссионеры не смогли не то что обрушить, но даже покачнуть по серьезному. Но… это еще только предстояло. Зато Богумил попался на эту удочку уже сейчас, и теперь его поддержка и поддержка его сподвижников была обеспечена. Здесь и сейчас точно, а на большее я старался не рассчитывать. Скользок и изворотлив, хотя прозывается не «угрем», а Соловьем.
Сторонник, мать его с особыми проворотами до характерного щелчка! Приходится лавировать между незримыми рифами, как заправскому политику, только чтобы не нарушить сложившийся перевес поддерживающих меня. И не последняя гарантия — то, что я привык держать свое слово. Вот и не беспокоятся те, кому было что-либо обещано. Ну, почти не беспокоятся, если быть совсем уж честными.
— Пора!
Слово, сказанное Гуннаром, падает, словно камешек, тянущий вниз чашу весов. Змейка согласно кивает, ну а Эрик радостно скалится. Понимает, что сейчас будет важный, крайне важный момент в наших жизнях. А остальные? Они сейчас там, в престольном зале, ждут нас и смотрят за другими. Вдруг да потребуется утихомиривать неожиданных противников, причем не прибегая к грубой силе хирдманов охраны.
Пора, Прав Бешеный, нельзя заставлять ждать тех, кто явился нынче в престольный зал. Еще раз проверяю, все ли на месте. Все… Оружие, расшитый серебром и каменьями наряд, легкая кольчуга, да наручи с поножами. Самое то. что и подобает для вольного ярла, стремящегося подняться на совершенно иную ступень. Уже не «де-факто», а «де-юре», что характерно.
На мгновение прикрываю глаза… Готов. Эрик сзади. Роксана, законная супруга, та рядом. Шаг, еще шаг…. И вот мы уже входим в зал, заполненный не до отказа, но и малолюдством не страдающий.
Знакомые все люди. Разные, но неизменно влиятельные. Собраться в таком числе они могли лишь по особо значимым поводам: рождение наследника у великого князя, его смерть, в преддверии объявления действительно серьезной войны… Или же как сейчас — для выбора нового великого князя.
Хотя термин «выбор» тут не совсем верен. Никакой демократии в классическом понимании. Тут меряются не голосами. А влиянием. Есть у выкрикнутого кандидата поддержка значимых князей-ярлов и жрецов? Тогда есть и шансы. И у кого она больше. тот и займет престол. Примерно так выбирают конунга на время крупного набега, принципы ничем не отличаются. Только тут все более значимо, да и срок в теории ничем не ограничен. Сумеет выдвинутый «на клинках» князь удержаться — родится новая династия, взамен утративших власть и поддержку потомков Рюрика. Нет… сменит иной претендент.
Только мне иного не надо. Победа и ничего кроме — тут я верен заветам Гая Юлия Цезаря, не признававшего в подобных делах компромиссов. Взгляд скользил по собравшимся, выхватывая то одну знакомую личность, то другую… И расклад не огорчал, отнюдь.
Вокруг были только свои, как и полагалось. Никакого смешения между князьями-ярлами со своими приближенными и иными, такими же. Так было заведено, причем с давних пор. Так было легче видеть, кто кого поддерживает.
Все. Громкие удары окованного железом жреческого посоха о специально подвешенный на цепях круг меди свидетельствовали о том, что все, кто хотел и мог собраться в зале, уже сделали это.
Звук закрывающихся дверей. Негоже при таком важном событии случайно пробегающим дворцовым слугам присутствовать, не с их рылами тут присутствовать. Только варяги, только это обширное и со своими законами и традициями братство. Ну а «ведущими» этого действа по тем же обычаям должны быть жрецы. Не абы какие, а заслужившие всеобщее уважение, не замаравшие себя ни трусостью, ни предательством, ни иными смутными делишками.
Впрочем, один из них — Богумил Соловей, хорошо мне известный. Хорошо это? Для меня бесспорно. Да и никто в этом зале против его персоны не выступит, потому как влиятелен в жреческой среде по самое не могу. Другие же двое — личности тоже известные, хотя куда как более возрастные. Гостомысл, жрец Хорса — старый, но не потерявший ни остроты ума, ни умения убедительно говорить с людьми. И Златояр — это из храмовых воинов, хотя и бывших. Покалеченная нога заставила бросить ходить в набеги и походы, но вот передавать опыт новым храмовникам это не сильно мешало. Знакомый мне Радагаст не раз добрым словом поминал уроки этого побитого жизнью и врагами, но все еще могучего человека.