Варяги.Книга первая.
Шрифт:
– Вы помните, как попали сюда?
– Кажется, мы упали с Выборгской башни… – неуверенно произнес Вадим, припоминая, – Кажется… Да нет – чушь! Не может быть…
– Мы были на башне – это точно, – уверенно вставил Павел.
Все умолкли, на секунду в шалаше наступила тишина, нарушаемая только потрескиванием огня в очаге.
– В ту ночь, – продолжила шаманка, – мою палатку тоже снесло, я выскочила, успев схватить только найденный при раскопках золотой амулет. Я попыталась поймать палатку, – тут она ухмыльнулась, наверное,
Она вздохнула и умолкла, пристально глядя на гостей. А затем нащупала на шее кожаный шнурок и, потянув за него, извлекла из-под меховой жилетки золотой амулет – тонкий изящный круг, в котором был помещен знак бесконечности. Гости склонились, чтобы лучше его разглядеть. Отблески огня отразились на хорошо отполированной поверхности амулета. Павел даже прикрыл глаза, представив, как старческие сморщенные руки шаманки натирают до блеска золотую бесконечность в надежде на чудо. «Моя прелесть», – промелькнула в мозгу Павла крылатая фраза из знаменитого кинофильма. И на миг он увидел не лицо Елены Константиновны, а безобразную морду Горлума. Павел тряхнул головой, избавляясь от наваждения. «Моя… моя прелесть» – затихая вдали, тихо шептал чужой голос.
– Если я правильно все понял, – начал Вадим, – то в вашем случае причиной или проводником мог послужить именно амулет бесконечности.
Старуха покрутила амулет в руках, а затем спрятала изящную вещицу под меховую жилетку.
– Их два, – ответила она, – один у меня, второй у Конди. Если в моем перемещении действительно виноват амулет, то обратной дороги нет.
– Это точно? – нервно спросил Павел. – Вы уверены?
– Оба амулета тут, и чтобы вернуться, один из них должен быть там, – она махнула рукой, словно отгоняя назойливую муху, – в нашем времени.
– Постойте! – возразил Вадим, – в нашем случае не было никакого амулета бесконечности.
– Да! Не было, – подхватил Паша, – и как же тогда, по-вашему, мы сюда залетели?
– Не знаю, – честно призналась шаманка, пожав плечами.
– Дело ясное, что дело темное, – сделал вывод Вадим. Он хотел еще что-то добавить, но старуха перебила его:
– Вам надо было спросить у вашего третьего друга. Он больше вашего хотел попасть сюда.
– Так он же погиб, – робко утвердил Паша, – разве нет, Вадя?
– Да, я видел его тело.
– И его закопали? – спросила шаманка. Вадим провел рукой по щетинистой щеке.
– Сам я не видел, но всех убитых зарыли прямо на месте боя. Елена Константиновна лукаво посмотрела на гостей:
– Иногда живые выглядят как мертвые, а мертвецы как живые…
– Не понял… – честно признался Павел.
– Нет, нет, – запротестовал Вадим, – это все бабушкины сказки, ой, извините, – он осекся.
– Ничего, – едва заметно махнула рукой женщина, – ничего.
– Я видел его лежащим…
– Неисповедимы пути….
– Вы лучше скажите, – попросил Вадим после секундной паузы, – зачем вы нас позвали, разве только для того, чтобы посмотреть на нас и поболтать? Лукавая улыбка не сходила с ее лица.
– И для этого тоже.
– А что насчет того, что мы якобы можем помочь вепсам в защите от викингов?
– Можете, – утвердила Елена Константиновна.
Оперевшись на клюку она встала, отошла в дальний угол, наклонилась и стала рыться в маленьком сундучке, стоявшем под светильником. Через минуту она вернулась на место, сжимая в руках какой-то пузырек.
– Скажи мне, Вадим, ты боишься крови? – спросила она, усаживаясь на табурет. Вадим искренне удивился и вопросу и тону, каким он был задан.
– Ну не то чтобы боюсь, – не понимая, к чему клонит шаманка, ответил он, – просто, когда я вижу человеческую кровь, со мной что-то происходит…
– Что происходит? Можешь мне рассказать? Вадим скривил губы, раздумывая и подбирая слова.
– Я толком и не знаю… Ну, дурею я, что ли, становлюсь агрессивным одним словом.
– И как часто? – поинтересовалась шаманка.
– Бывало, но не часто… может, пару раз, в драке. Но я никого не убивал, если вы об этом.
– А здесь, в бою на переправе?
– Ну, вы хватили, Елена Константиновна, на переправе был настоящий бой, там выбирать не приходилось, и потом… Она не дала ему закончить и вновь спросила:
– Значит, кровь тебя возбуждает только в бою?
– Не знаю, – пожал плечами Вадим, – может быть… что-то типа того.
– Хорошо.
– Что ж тут хорошего? Каждый раз попадая в драку, я боялся, что у меня замкнет в голове.
– То, что плохо там, – она указала пальцем вверх, – хорошо здесь и имеет большое значение. И после короткой паузы констатировала:
– В тебе есть дух Мэнку, или как говорят викинги дух воина-берсеркера. Я вижу… я чувствую эту силу в тебе.
– Так берсеркеры мухоморы жрут, – вставил Павел, – это даже я знаю. Она укоризненно посмотрела на Пашу.
– Дурманят себя только слабые. Берсеркера дурманит кровь, своя и чужая. Воин бросается на врагов в слепом бешенстве и убивает многих, не замечая собственных ран.
– Нееее, я так не могу, – ответил Вадим.
– Можешь, – твердо произнесла шаманка, – в твоем веке ты был скован и законами, и моралью – убивать нельзя! Здесь все по-другому. Милиция не защитит тебя. Только ты сам – и ни кто больше. Здесь убить врага – высшая благодетель, наилучшая награда храброму воину. Ты –заблудшая душа, попавшая через врата времени в свою стихию. Нужно только указать правильный путь твоей душе, помочь открыть дверь.
– Вы что же, думаете, что из меня можно сделать берсеркера? – горько улыбнувшись, спросил Вадим.