Шрифт:
Annotation
В этом мире ничего не происходит просто так. И не нужно быть всемогущим Избранным, наделенным невероятной силой, чтобы очередной раз его спасти. Самые большие дела иногда вершат обычные люди, просто оказавшиеся в нужное время в правильном месте. Но так даже интереснее, правда?
Князева Анна Александровна
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Князева Анна Александровна
Вас сюда не звали!
Глава 1
– ...льга! ... оги!
– донеслось откуда-то слева, и я побежала.
По щербатым, разъехавшимся в стороны плитам мостовой в самую гущу того, что когда-то было огромным, процветающим ремесленным кварталом, а теперь запросто сошло бы за всеимперскую свалку гнилых досок, прелых тряпок и битой посуды.
Эйрин застыла у стены, уперев в нее обе руки и правую ногу.
– Мм, какой знакомый аромат, - задумчиво протянула я, подходя ближе.- Совсем как на знаменитой рыбной ярмарке в Южной Бухте. Знаешь, чем она так знаменита? А туда имперский надзор не ездит. Совсем. То есть, даже пожаловаться некому, если вдруг тебе недельной давности улов за свежий втюхают. Понятно, что при таком раскладе на помойку мало что попадает, но если уж попало... Так вот, к чему это я: смердит она ну прямо точь-в-точь, как вот эта стенка твоя.
– Не, а чего сразу моя?!
– обиженно вскинулась сестрица.
– Может, я споткнулась случайно и на автомате руки вперед выставила.
– А потом еще и ногу в эту дрянь сунула, чтобы уж точно влипнуть как следует, - понимающе закивала я.
– Вот скажи мне, рыжая, сколько раз я тебе говорила ничего тут голыми руками не хватать? Ах да, рукавицы же некрасивые и с курткой "не сочетаются по стилю". Да разве можно в таком виде местным на глаза показаться? Пауки же засмеют! Улитки здороваться перестанут!
– Ой, все!
– беззлобно огрызнулась эта неблагодарная.
– Ну забыла я эти дебильные рукавицы, так что теперь, утопиться? Вот, как от стенки отлипну, так сразу. Фу, блин, тошнит уже от этих вонизмов! А чего это мы стоим, кого ждем? Ты спасать меня будешь, или где? Так начинай уже, что ли. Не, стоп! Сначала нос мне почеши, не могу уже...
– Обойдешься!
– мстительно припечатала я.
– Влипла, так терпи! Заодно подумай, что важнее: стиль этот твой, или здоровье.
– Эй, ты куда?
– завопила сестрица и задергалась так, что я всерьез забеспокоилась, как бы плечи себе не вывихнула: - Ну хорош прикалываться, реально не смешно уже!
– Да тихо ты, - простонала я, возвращаясь.
– Никто тебя не бросит, вот еще выдумала. Кое-что принесу и сразу вернусь.
– Что значит "кое-что"?
– упавшим голосом спросила рыжая.
– Топор, конечно, - мрачно откликнулась я.
– Руки уже не спасти.
– Ха-ха, - так же мрачно выдавила сестрица.
– Эльга Ваганьковна Петросян, королева искрометного задора. Руби уже что хочешь, только вытащи меня отсюда, а?
Я уже повернулась было, чтобы уйти, но тут заметила кое-что еще:
– Слушай, а ведь это на жуков ловушка, у них умишка с горошинку не наберется, но, гляди-ка, ни один не влип. А ты влипла. Странно, да?
В ответ она только фыркнула и отвернулась. Тоже мне, лошадка чахоточная. Лучше бы ругаться как следует научилась, что ли.
Когда я вернулась полным котелком грязной талой воды, эта глупындра влипла уже обеими ногами.
– Лбом еще упрись, для надежности, - хмуро посоветовала я, и очень зря, потому что пришлось хватать ее за волосы и держать.
– Да тише. ты! Я же пошутила!
– Ай! Больно, отпусти!
– Взвизгнуло это рыжее недоразумение.
– Да пусти ты, поняла уже! Ты это... заранее предупреждай, что юморить будешь, окей? Я хоть подготовлюсь как-то. Подмышку себе пощекочу, или пятку...
Уж кто бы говорил! У самой шуточки такие, что плакать хочется.
– Еще поболтаем или можно начинать тебя отклеивать?
– сварливо буркнула я прикидывая, как бы так встать, чтоб и вода куда надо попала, и самой в эту дрянь не влипнуть.
– Эй, ты что, с дуба рухнула?
– сестрица таращилась на котелок в моих руках с таким ужасом, будто там не вода, а кипящее масло. - Ты же мне полные сапоги этого говна нахлюпаешь, и тогда все: привет, пневмония. Тут хоть антибиотики изобрели уже? Или так, по старинке -травки-корешки, гробики-венки?
– Дровишки-костерки, - хмуро поправила я.
– Очень надо потом от твоего неупокоенного тела отбиваться. Все, не дергайся! Так и быть, постараюсь лить аккуратно.
Правая нога поддалась легко, стоило чуть размыть липкую дрянь вокруг сестрициного сапога и посильнее дернуть, а с левой вышло похуже - я как раз наклонилась, чтобы котелок на землю поставить, когда у Эйрин устали коленки и она решила на меня опереться. Хорошо еще успела локоть выставить, а то бы половина волос на той треклятой стене осталась.
В лагерь мы возвращались промерзшие до костей, вонючие и злые. Рыжая хлюпала промокшими сапогами и шипела про какой-то "менингит", я же только зубами стучала да прикидывала, сколько снега придется растопить, чтобы и на мытье хватило, и на стирку.
По всему выходило, что одной мне столько и до утра не собрать. От сестрицы толку, конечно, не будет - после первого же ведра свалится поперек одеяла и прикинется мертвой. А мне потом придется стирать еще и одеяло.
Ингвар, как всегда. явился среди ночи, когда моя дорогая родственница уже десятый сон досматривала. Молча уселся рядом со мной, вытянул поближе к огню свои длиннющие ноги и потянулся к котелку с водой.