Вас зовут 'Четверть третьего'

Карташев Евгений Ростиславович

Крепкий кофе. Они ели молча. Только господин Никифоров сказал:

– Поздненько мы сегодня встали. Уже тридцать две минуты десятого...

Я тогда еще ничего не знала и только подумала: "Странно. Он, кажется, и не смотрел на часы, а время назвал так точно".

Господин Никифоров вел себя вполне нормально, спокойно.

Хорошо позавтракал, выпил кофе, похвалил мой торт. А после завтрака они с господином профессором о чем-то тихо побеседовали и разошлись. Один в рабочий кабинет, другой - в свою комнату наверху. Я еще некоторое время возилась с посудой, а потом села вязать. Вы

видели толстый джемпер из серой шерсти на господине профессоре? Это я вязала.

Я сидела внизу, в гостиной. Господин Оттокар курил сигару за сигарой, а русский ходил в своей комнате - над головой все время слышались шаги.

Вечером к господину профессору приехали его ассистенты, поздравили с рождеством, подарили новую палку с серебряным набалдашником. Он был очень тронут.

Профессор сидел со своими ассистентами довольно долго, они пили кофе, разговаривали. Под конец господин профессор встал, гордо взглянул на своих гостей и сказал:

– Сегодня, господа, можете меня поздравить и не только с рождеством. Я добился своего. Рефлекс времени - не фикция, не химера. Со вчерашнего вечера, вернее, с сегодняшней ночи, такой рефлекс - полная реальность.

Потом профессор еще что-то говорил, употребляя всякие научные слова, которые я, конечно, не запомнила, и попросил меня позвать к нему господина Никифорова. Я сходила наверх за русским.

Oн тотчас спустился в гостиную. Его пригласили за стол. Я села на свое место. И опять начался научный разговор. Господина Никифорова все время спрашивали о времени. Он отвечал.

Ассистенты господина профессора проверяли его ответы по своим часам, щелкали секундомерами, потом все дружно восклицали: "О! Это превосходно!" А господин Зайлер сказал даже по-русски: "Карашо!" Он был в плену в России и не пропустил случая показать свои знания в русском языке.

Господин Никифоров смеялся вместе со всеми, оживленно разговаривал. Потом, когда он услышал, как господин Зайлер опять сказал по-русски: "Карашо! Давай-давай!", резко повернулся к нему и спросил:

– Что "давай-давай"? "Давай-давай, матка, яйки"? Или, может быть, "давай-давай, матка, сало"? Так?

Он встал, отодвинул с грохотом стул и, сказав:

– Простите, господа, уже поздно, двадцать одна минута одиннадцатого. Спокойной ночи!
– ушел к себе наверх.

Все почувствовали себя очень неловко. Я так и не знаю из-за кого. Наверное, некоторые из-за господина Зайлера, другие - из-за господина Никифорова. Но разговор больше не клеился. Тогда профессор поднялся.

– Я считаю, господа, не нужно придавать значения этому факту. Благодарю вас всех за подарок и за внимание к моей персоне.

Все тоже поднялись и потихоньку разошлись. Так и закончился первый день рождества.

На следующий день, 26 декабря, господин профессор с самого утра поехал делать разные визиты. Русский не вышел к завтраку. Он заперся у себя в комнате и опять очень много ходил. Меня даже стало раздражать шарканье его ног по полу.

Я постучала в дверь. Шаги прекратились. В замке повернулся ключ. Господин Никифоров выглянул в коридор.

– Что вам, фрау Гросс? Что-нибудь случилось?

Я спросила:

– Почему вы не выходили к завтраку? Может быть, вам сюда чтолибо принести?

– Да, пожалуйста, принесите. Я бы с удовольствием чегонибудь съел. И еще прошу, фрау Гросс, приготовьте мне бутерброды и. сделайте, пожалуйста, расчет, сколько причитается с меня за питание и квартиру по сегодняшний день включительно,

– Господи!
– удивилась я.- Неужели вы хотите уехать от нас, от господина профессора?

– Да, фрау Гросс, я уезжаю.

– Надолго ли?

– Навсегда.

– Почему же?

– Это слишком сложно и долго нужно было бы объяснять, и все такое...

Я никогда не видела его таким серьезным и сосредоточенным. Со мной он бывал веселым, обычно шутил. А тут вдруг такая серьезность. Меня это очень удивило. Я будто ненароком заглянула к нему в комнату. У шкафа стояли два небольших чемодана.

– Куда же вы уезжаете?

– В Москву, фрау Гросс...

Я ожидала какого угодно ответа, только не этого. Ей-богу, я не удивилась бы, если бы он сказал: "В Африку" или "На Северный полюс". Но он сказал: "В Москву". Как он поедет в Москву?

Как он может ехать в Москву? Ведь его там...

У нас об этом много говорили. И сам господин Никифоров тоже не уехал сначала потому, что боялся очень. Ему кто-то сказал, что с ним и говорить бы не стали.

Однако скоро вернулся господин профессор и привез с собой корреспондентов всяких газет и журналов. Эти господа сразу же завертели объективами фотоаппаратов. Снимали дом, снимали лабораторию, кабинет, самого господина профессора, сняли даже меня. А потом, когда появился горподин Никифоров, в комнате вообще наступил ад. Кто снимает сверху со стула, кто наоборот, снизу, протиснувшись между ногами своих коллег. Господин профессор дал натешиться им вволю. Потом обратился к корреспондентам: - Господа, позвольте представить вам единственного в мире человека, co способностью определять время без помощи часов.

Он показал на мрачного, безмолвно стоящего Никифорова, а затем обратился к русскому.

– Скажите, Иван, который сейчас час?

– Двенадцать часов сорок восемь минут,- буркнул Никифоров.

Все корреспонденты, как по команде, посмотрели на часы. Один из них сказал: - На моих уже двенадцать часов пятьдесят минут...

– Проверьте свои часы,- любезно улыбнувшись, сказал господин профессор.

Журналисты навалились на русского и на господина профессора с кучей вопросов и еле успевали строчить в своих блокнотах.

Господин Никифоров еще несколько раз продемонстрировал свое чувство времени. Профессор сказал, что такое чувство можно выработать у любого человека. Людям не нужны будут часы...

– Скажите, а какое применение мог бы найти рефлекс в военном деле? Кажется, такой вопрос задал кто-то профессору.

– Мне очень трудно ответить...- сказал профессор.- Я не имею права отвечать вам, так как связан обязательством. Но могу намекнуть вам, что замена механических часов "живыми" в армии и на флоте принесла бы очень большую пользу. Всем известно, что господин федеральный министр... Вы ведь знаете, о ком я говорю?.. Так вот, вам известно, что он является одним из совладельцев нескольких фирм часов и хронометров.