Вась
Шрифт:
– Эта не вирт. Установка называется Ретранслятор ментальной активности и она способна передавать не знания, а приобретённые навыки, - запустив установку и надев шлем, поведал нам Сергей Игоревич, - нам это необходим для скорейшего понимания методики управления собственной силой.
– Сергей Игоревич, а почему такому не учат всех?
– я этого понять не мог.
– Что значит всех, кадет Ежов?
– То есть вообще всех людей. Мне кажется, если бы все могли...
– Вот потому и не учат. И дело вовсе не в том, что тогда каждый сможет
– Семнадцать?
– По последним данным службы медицинского мониторинга, семнадцать и три. И в случае, если такой средний обыватель применит простейшую энрегосхему, затем повторит её, то уже после третьего раза на землю упадёт труп. Но, даже зная, что это может произойти, кто же откажутся попробовать новые возможности?
– Но ведь пси-индекс измеряют с точностью до десятых долей, неужели нельзя создать портативный прибор, который предупредит в случае опасности?
– не сдавался я.
Куратор заливисто рассмеялся. Не понял, что я такого сказал?
– А что вам, юноша, сказал, что пси-индекс имеет хоть какое-то отношение к способности кинуть молнию?
– Но, - я вспомнил разговор с профессором на станции, - разве нет?
– Конечно нет. Индекс условен. Он лишь показывает ваш запас энергии и способность контролировать её расход. А вот с энергодействием дело обстоит куда сложнее, - он задумался на миг, - скажите мне, в чём можно измерить красоту? Или горе, талант, звон капель дождя? Одно и то же воздействие требует разной силы от каждого человека, если он вообще его сможет освоить. Никакой системы не найдено. Так что, рано ещё учить всех. Людей пока только подводят к мысли, что среди них существуют индивиды, способные не на одни лишь мелкие фокусы. Даже наш спецкурс без содействия таргов скорее всего потерпел бы фиаско. Топтались бы на месте, как слепые котята. Но мы отвлеклись.
Следующие два часа куратор на собственном примере демонстрировал как нужно работать с внутренней энергией - накапливать, концентрировать в точке, преобразовывать, пропуская через призму сознания. Я с удивлением понял, что ни разу не задумывался, как сам это делаю и неожиданно увлёкся процессом.
Ни до каких практических эффектов дело в этот день не дошло. Почти. Только в конце у Марины на миг проявился слабый ореол вокруг головы, а Мишка смог сдвинуть пламя свечи, стоявшей на столике в окружении россыпи всякой мелочи. Что касается меня, то просьбы о демонстрации собственных способностей не последовало.
– На сегодня достаточно, - куратор прекратил эксперименты и отключил установку.
– Для первого занятия неплохо, теперь больше практики. Можете пока отдыхать, но обязательно ознакомьтесь с литературой,
По пути назад никто не проронил ни слова. Я углубился в себя, повторяя усвоенный урок.
Как всё просто, как логично и естественно. Вот маленький комок тепла растёт в районе диафрагмы, светится внутренний канал до ладони, энергия плавно перетекает в руку...
– Васька!
– сквозь слой ваты пробились до меня голоса.
– А, что?
Транс рассеялся, я открыл глаза и ошарашено уставился на светящийся комок в своей левой руке.
– Колдун несчастный, угробить нас захотел?
– Марина всё ещё держала меня за плечо. На шум заинтересованно обернулся Сергей Игоревич.
– Ага, молодец, - высказал своё мнение он, увидев результат, - рассеивай потихоньку.
– А как?
– успел спросить я, как шарик в руке лопнул фейерверком ярких вспышек.
На миг я ослеп, но зрение быстро восстановилось. Марина же взвизгнула и с минуту тёрла слезящиеся глаза, после чего отвесила оплеуху.
– Потихоньку же сказали, балбес!
– Да что это вообще за ерунда?
– повысил я голос, - как будто мне объясняли.
Хитрый куратор успел отвернуться и теперь только посмеивался.
– Вообще это был где-то третий урок в ретрансляторе. Простейшее видимое отражение внутренней энергии. Замечательная тренировка: мало создать его, требуется поддерживать концентрацию, предотвращая рассеивание в течение сначала минут, а потом и часов. Резерв тренирует, будь здоров как.
– Часов?
– не поверил я.
– Именно часов. У нас рекорд, если память не изменяет, двое суток. Природник один пару лет назад постарался.
Тем временем платформа остановилась, но не на нашем этаже, как можно было предположить. За открывшимися дверями простирался самый настоящий фруктовый сад, всюду виднелась зелень вперемешку с разноцветными гирляндами цветов, и я понял, что мы оказались на том самом живом уровне, виденном вчера.
– На выход!
– раздалась команда.
– А что нам тут делать?
– поинтересовался Мишка, вставая.
– Отдыхать, копить силы, тренироваться. Раз Василий продвинулся дальше всех, то пусть объяснит как. А неохота заниматься, можете просто побродить, откроете для себя массу нового.
Подмигнув напоследок, наш провожатый взмахнул рукой, и платформа ухнула вниз.
– Не верю!
– произнёс Мишкин голос за спиной.
– Чего?
– я обернулся.
– Ты иди посмотри, это же мандарины.
И впрямь, тяжелая ветка с некрупными оранжевыми плодами буквально склонилась к тропинке, на которой мы стояли.
Мишка подошёл ближе, потрогал один, потёр ногтем и принюхался.
– Обалдеть!
Сорвав несколько штук, он сначала перебросил парочку нам, а затем приступил к очистке своего, съел дольку, пожевал и закинул в рот сразу половину.
– Вкуснотища, - через силу выразил свой восторг мой друг и вознамерился обобрать веточку догола.