Васек Трубачев и его товарищи. Книга 3 (с иллюстрациями Фитингрофа)
Шрифт:
— Трубачев, иди скорей! Столбы везут! — крикнул Петя Русаков.
Во двор с шумом въехал грузовик, доверху наполненный остропахнущим свежесрубленным деревом.
— Стоп! Стоп! — выпрыгивая из кабины, закричал шоферу дед Мироныч. — Стой тут, милый человек, а то людей передавишь… А ну, ребята, зовите кого из старших — разгружать будем!
— Разгружать, разгружать! Идите все машину разгружать!.. — понеслось по двору.
На дорожке появились Леонид Тимофеевич, секретарь райкома и генерал. Сзади торопился
— Вот радость-то где! Целое событие! — улыбаясь, сказал Круглов, наблюдая, как оба Мироныча вместе с ребятами снимают с машины бревна и швыряют их на землю.
— Осторожно, осторожно! Отойдите от машины! Дети, отойдите от машины! — суетится Федосья Григорьевна.
А Елена Александровна в испачканном глиной комбинезоне, забравшись на верх грузовика, задорно кричит:
— Лезьте сюда! Разбирайте слеги! — и, обхватив обеими руками столб, с усилием тащит его к краю машины. — Трубачев, вот тебе! На забор!
Андрейка бросается к ней на помощь; с головы его съезжает новенькая железнодорожная фуражка. Рядом, неуклюже, как медведь, обхватив сразу два столба, Мазин тащит их на свой участок. Нюра и Лида волокут по земле длинные слеги.
— Кудрявцев!.. Где Кудрявцев? — зараженные общим азартом, волнуются шестиклассники.
Генерал, прощаясь с Леонидом Тимофеевичем, крепко жмет ему руку. Секретарь райкома садится в машину.
— Ну, теперь мы к вам уже на приемку здания заявимся! — говорит он директору. Гости уезжают.
Обе бригады допоздна работают на своих участках. Солнце уже заходит, а шум голосов и густой запах горячей смолы доносятся в открытое окно учительской.
— Надо сказать ребятам, чтобы шли домой, — говорит Леонид Тимофеевич.
— Что вы, они еще не осмолили столбы! Разве они уйдут! — пожимает плечами Елена Александровна.
Леонид Тимофеевич смотрит на молоденькую учительницу с доброй усмешкой:
— Так, может, они всю ночь тут провозятся?
— Может, и всю ночь. Трубачеву никак нельзя уйти: У Кудрявцева уже много сделано, а он только начинает! — не замечая улыбки директора, горячо объясняет Елена Александровна.
Леонид Тимофеевич смотрит на часы.
— Скажите ребятам, чтобы они сейчас же разошлись по домам! — строго говорит он. — А Трубачева и его товарищей пришлите ко мне.
На обоих участках горят костры. В подвешенных над огнем ведерках греется смола. Тут же на траве сохнут разложенные в ряд уже осмоленные столбы. Андрейка сидит в кругу своих новых друзей. Отсвет пламени золотит околышек его фуражки и пробегает по возбужденным лицам ребят. Андрейка уже знает все подробности ссоры Кудрявцева и Трубачева.
— Ссориться при соревновании не годится. Это дело общее! — важно говорит он, качая головой. — Мы все друг другу помогать должны.
Ребята снимают ведерко со смолой, торопясь обмазывают последние столбы и заливают костер водой.
— Аккуратней тушите, чтобы ни одного уголька не осталось, — поучает их Андрейка.
Елена Александровна подходит к костру. Андрейка, прощаясь с каждым за руку, протягивает руку и ей:
— До свиданьица! Я еще вас проведаю.
— Кто это? — тихонько спрашивает у Васька Елена Александровна.
— Это наш Андрейка! — хором отвечает сразу несколько голосов.
Елена Александровна удивленно смотрит вслед белобрысому пареньку и потом говорит:
— Уже восемь часов, расходитесь по домам. А ты, Трубачев, со своими ребятами зайди к директору.
Глава 63
ВАЖНЫЙ РАЗГОВОР
Ребята бегут в дом. На цыпочках поднимаются по лестнице, останавливаются перед учительской и заглядывают в полуоткрытую дверь. Директор сидит за столом и о чем-то думает, подперев рукой подбородок.
— Сидит… — мрачно шепчет Мазин.
— Сидит? — испуганно переспрашивает Петя Русаков.
— Сидит… сидит… — шепотом передают друг другу остальные.
Леонид Тимофеевич поворачивает к ним голову:
— Что вы там шепчетесь? Идите сюда. Ребята один за другим входят в учительскую.
— Присаживайтесь, — говорит Леонид Тимофеевич, указывая на широкий кожаный диван. — У меня к вам серьезный разговор, и вот о чем…
Все осторожно присаживаются на диван. Васек не мигая смотрит в лицо директору. О чем хочет говорить с ними Леонид Тимофеевич? Сердце его тревожно бьется.
Директор вертит в руках карандаш. Сузив карие глаза, тихо повторяет:
— Да, вот о чем… Я знаю от Елены Александровны, что вы усиленно занимаетесь. Знаю также, что по такому важному предмету, как арифметика, вам не удалось основательно закрепить свои знания…
— Мы закрепляем, — быстро вставил Петя Русаков.
Директор остановил его жестом руки:
— Вы всегда были отличниками. Я думаю, наше общее желание, чтобы вы и дальше учились на «отлично». Поэтому я предлагаю вам не тянуться сейчас через силу и спокойно приготовить себя к мысли, что вы будете учиться в пятом классе.
Директор поглядел на ребят. Они сидели тихо, не смея его прерывать, но молча выражая на лицах решительный протест.
— Остался один месяц до начала занятий. Обдумайте между собой мое предложение, согласитесь с этой мыслью, что вы остаетесь в пятом классе, и спокойно отдохните перед учебой. Подумайте хорошенько: один год будет пропущен, но зато вы получите настоящие знания за пятый класс…
Директор говорил очень ласково, останавливался, как бы ожидая ответа, но ребята упрямо молчали.