Ваш друг – Мехди
Шрифт:
С уважением, Лариса и Ева».
Глава пятнадцатая
Ночной разговор
Сентябрьской ночью я беспричинно проснулся, ощутив, что в квартире, кроме меня, присутствует некто. Часы показывали 1.30. Прошел в кухню, выпил воды и выкурил сигарету. Проверил входную дверь – конечно, она была заперта мною вчера. Да я и не сомневался в этом. Надо пояснить, что в квартире я ночевал один, супруга осталась на даче. Как говорится, был в здравом уме и трезвой памяти.
И тут явственно ощутил, что кто-то настойчиво
– Салам, – мягким баритоном сказал он, и я автоматически ответил: «Аллейкум салам!»
Юность моя прошла на Северном Кавказе, побывал во всех его республиках, довелось повидать и Среднюю Азию, и такое приветствие для меня не внове.
– Побеседуем? – прямо-таки нежным голосом сказал ночной гость.
Мехди в телешоу «Битва экстрасенсов» всегда был именно таким – дружественным, тактичным, предельно вежливым. В одной руке Мехди были четки, в другой – трубка странной формы, похожая на африканскую: ее чубук не утончался к концу, как у всех европейских трубок, а был от начала до конца ровно цилиндрическим.
– Поговорим, – несколько удивившись такому «сеансу связи», ответил я. – Курите, пожалуйста, Мехди.
Он кивнул, раскурил трубку, и по комнате поплыл удивительный аромат его табака. Первоначально он обратился ко мне, назвав полное имя, то есть имя, отчество и фамилию. Я попросил обращаться только по имени, как принято у людей творческих.
– Не удивляйтесь нашей встрече, Василий. Я прочел две ваших книги и понял, что вы – не новичок в вопросах мистики.
– Но и не такой знаток, как, например, петербургский инженер Игорь Гарин. Он издал капитальный труд, двухтомник «Что такое мистика?». Да, когда работал над двумя последними романами, я стал интересоваться эзотерикой. Впрочем, я и не удивляюсь нашей беседе. Как написал наш гениальный Михаил Булгаков, если ты начал вглядываться в Бездну, то Бездна непременно начнет вглядываться в тебя… Я начал, и давно.
– Василий, я выбрал вас не случайно. Видите ли, после «Битвы экстрасенсов» ко мне стало обращаться очень много людей и по обычной почте, и по электронной, и по телефону. Я люблю людей и высоко ценю роскошь человеческого общения. Но как ни стараюсь, не могу ответить всем своим корреспондентам. Получается невежливо. Причем вопросы у всех, в принципе, одинаковые. Мне подсказали, что надо написать книгу, которая ответила бы хоть на часть этих вопросов.
– Хорошая идея. А популярность ваша неудивительна. Многие в том телеконкурсе болели именно за вас, в частности мы с женой. Вы действительно самый талантливый экстрасенс. Нас покорила ваша интеллигентность, такт, с которым вы рассказывали, как на самом деле развивались события, например матери той девушки, какая якобы покончила с собой, а на самом деле ее убили…
– Спасибо, Василий, и вам, и вашей супруге, дай ей Бог здоровья. Так вот, я же не литератор, а врач. Хочу попросить вас помочь мне в этом деле.
– Не наговаривайте на себя, Мехди. Вы – поэт, причем поэт, смею заверить, своеобразный. Понимаю, как трудно писать на неродном языке. В юности я тоже писал стихи и печатал их, думаю, научился разбираться в поэзии. Мне не надо читать десятки стихотворений, достаточно двух-трех, чтобы понять, это написано поэтом или же графоманом. Вы, несомненно, поэт. Хотя у Литературы с большой буквы, наверное, десять тысяч ступеней.
– Это очень высокая оценка для меня. Итак, хотел бы предложить вам помочь мне в составлении и редактировании этой книги.
– Надо подумать. Я обязательный человек и, дав вам согласие, не могу подвести ни вас, ни многих других людей, перед которыми у меня свои обязательства. Вы же знакомы с ковроткачеством? Персидские ковры – лучшие в мире. Написать книгу – то же самое что соткать ковер. Тысячи и тысячи узелков надо завязать – ручная работа. А какие-то наметки, черновики есть?
– У меня накопилось немало рукописей – стихов, притч, опубликованных статей и интервью. Хотелось бы, чтобы профессиональный литератор помог в их редактировании, в создании книги. Может, вы согласитесь также написать обо мне и правильно донести до читателей мое отношение к жизни, к Богу, к семье, к родственникам, друзьям и окружающим?
– Я читал о вас в прессе. К большому сожалению, мы живем в эпоху депрофессионализации во многих областях и отраслях, в эпоху безответственной журналистики. Немало беспардонных и часто невежественных газетчиков. В тех заметках и интервью, на мой взгляд, слишком много неточностей и ошибок. Ни одна газета даже ваше полное имя не назвала правильно! Такое впечатление, что сегодня никто и ничто не редактирует, нет даже корректоров. Вы, давая интервью, вполне могли сказать: «Мой отец – чистый перс». Но газетчики должны были написать «чистокровный перс», если они профессионалы. Или вы говорите: «Я горный человек», но журнал должен был написать «Я – горец». К устной речи меньше требований, чем к литературному русскому языку.
– Вот поэтому я и пришел к вам. – Мехди тихо засмеялся в адрес газетчиков, откинулся в кресле и перестал курить. – Иногда кажется, что пресса не просто ошибки совершает, а работает на моих конкурентов, исполняет их заказ. Столько нелепых измышлений! Конечно, кто-то мне завидует и желает зла. Пусть Бог будет им судьей. У меня так много работы, стольким людям надо помочь, и я не могу бросить все и просто жить для себя и своей семьи… Спрашивайте, Василий, у вас ведь ко мне много вопросов…
Должен, положа руку на сердце, откровенно сказать, что в тот момент я не испытывал ни беспокойства, ни опасения за состояние собственной психики. Только слегка удивился ночному гостю-фантому и нашему виртуальному, или телепатическому, общению. Поскольку в жизни уже случались десятки, если не сотни весьма невероятных, мистических ситуаций и коллизий, запредельных для логического и материалистического объяснения. Видел я и НЛО. Надо, видимо, пояснить, что с семнадцати лет я занимался журналистикой, окончил журфак университета, стал писателем, побывал в семнадцати странах и объездил почти всю нашу великую страну. Бывал во многих переделках, аварийных ситуациях, наблюдал необъяснимые стечения как счастливых, так и крутых обстоятельств…
В одной из своих книг я написал: «Не тщись сделать то, чего не хочет Случай». Теперь я так не думаю, случайностей в жизни нет, есть до поры не познанные закономерности. Знаки судьбы рассыпаны повсюду, надо только уметь их видеть. Встречался с тысячами людей, в том числе и с воистину великими, услышал множество таких жизненных историй, какие просто невозможно выдумать, сидя за письменным столом. Десятки очень загадочных смертей, чудесных исцелений, вообще чудес. Одна моя коллега, друг семьи Тамара, очень звала нас с супругой на мюзикл «Норд-Ост», у нее были бесплатные билеты. Но когда мы собрались ехать, в машине беспричинно загорелась проводка, немало времени я потратил, чтобы устранить неисправность, но машина так и не завелась. Я позвонил Тамаре и сказал, что теперь мы наверняка опоздаем. А через два часа вся страна смотрела безостановочный телерепортаж о захвате заложников, где Тамара Войнова и погибла. Уверен: у каждого из нас до поры до времени есть свои охраняющие от несчастий могущественные силы. Они от Бога, говорю как человек крещеный. Волос с моей головы не упадет, пока они хранят меня… Так что удивить меня теперь чем-либо уже очень и очень трудно. Но фаталистом не стал.