Ваш ход
Шрифт:
Ситуация обострилась на шестнадцатый день, и хотя Тейлор этого знать не мог, однако сразу ощутил общую атмосферу повышенного возбуждения и нервозности. Крысоглазый был мрачен как никогда, а Толстобрюхий просто раздувался от важности. Даже твердокаменные стражи обнаруживали слабые признаки умственной деятельности. Аудитория пополнилась четырьмя свободными от дежурства тюремными надзирателями. В ящике с видеокамерой возились и шумели сильнее, чем обычно. Не выразив никаких эмоций по этому поводу, Тейлор занял свое место. Бесконечное перемещение дисков со стержня на стержень, конечно, не лучший способ тратить драгоценные дни своей жизни, но альтернатива в виде
Вскоре после полудня Крысоглазый неожиданно вскочил, подбежал к стене и несколько раз в бешенстве пнул ее ногой, сопровождая эти действия громкими замечаниями относительно поразительного сходства террианской расы с кучей навоза. Затем он вернулся к столу и сделал очередной ход. В видеоящике снова завозились. Толстобрюхий мягко упрекнул его в затягивании игры демонстрацией похвального патриотизма. Крысоглазый продолжил свое дело с видом малолетнего правонарушителя, которого мамочка забыла поцеловать перед сном. Поздно вечером Толстобрюхий остановил игру, повернулся лицом к видеокамере и значительно произнес:
– ЗАВТРА СЕМНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ! Судя по его тону, это могло означать что угодно.
Наутро, когда тюремщик принес завтрак, Тейлор сказал:
– Что-то поздновато. В это время я уже должен играть.
– Раньше полудня ты не понадобишься.
– Вот как? В чем же дело?
– Ты же вчера побил рекорд, - тюремщик смотрел на него с искренним восхищением.
– До семнадцатого дня никто не дотянул, ты первый.
– Надо полагать, мне выделили свободное утро, чтобы отпраздновать событие? Какое великодушие.
– Не имею представления, почему игру отложили. Раньше такого никогда не случалось.
– А что, они способны ее прекратить?
– спросил Тейлор, ощущая неприятное стеснение в области шеи.
– Думаешь, они могут официально объявить, что игра закончена?
– Ни в коем случае!
– надзирателю чуть не стало дурно при одной мысли о подобном исходе.
– Мы не должны навлекать на себя проклятия мертвых. АБСОЛЮТНО НЕОБХОДИМО, чтобы приговоренный сам установил время своей казни.
– Но почему?
– Как почему? Потому что так было испокон веков!
Он отправился разносить завтрак дальше, оставив Тейлора переваривать полученное объяснение. ТАК БЫЛО ИСПОКОН ВЕКОВ! Причина не хуже многих. Некоторые полагают, что даже лучше - стоит только вспомнить, сколько бессмысленностей и нелепиц совершается на Земле по единственной причине: ВСЕГДА ТАК ДЕЛАЛОСЬ. В этом смысле гомбарийцы ничуть не отличались от его собственного народа.
Хотя слова тюремщика его немного успокоили, все же Тейлор чувствовал себя не в своей тарелке. Утро истекало, но ничего не происходило. После шестнадцати дней возни с дисками он видел их даже во сне - и вот теперь не мог насладиться неожиданным отдыхом. В этом была какая-то несправедливость. Тейлор не мог избавиться от подозрения, что власти найдут-таки способ прекратить игру, не оскорбив традицию слишком явным образом. Когда они его найдут... ЕСЛИ они его найдут, то не замедлят наградить кое-кого слишком тесным галстуком. К полудню Тейлор утвердился в своих подозрениях, но тут за ним пришли и отвели в привычную комнату. Игра возобновилась, словно ее не прерывали, однако продолжалась не более тридцати минут. Кто-то дважды постучал изнутри видеоящика, и Толстобрюхий тут же объявил перерыв. Озадаченного пленника вернули в камеру.
Поздно вечером его вызвали еще раз. Тейлор шел неохотно, ощущая себя не в форме: эти внезапные вызовы куда сильнее действуют на нервы, чем многочасовые сеансы игры. До сегодняшнего дня он совершенно точно знал, что отправляется играть с Крысоглазым в арки-маларки, теперь же нет никакой уверенности. Вполне могут пригласить и на центральную роль в сцене, в буквальном смысле захватывающей дух.
Войдя в комнату, он сразу понял, что ситуация изменилась. Игровая доска по-прежнему стояла в центре стола, но Крысоглазого не было - впрочем, как и вооруженной стражи. Его ожидали трое - Толстобрюхий, Паламин и некий приземистый, крепко сбитый тип, производивший странное впечатление: казалось, в реальном мире он пребывает лишь телесно. Толстобрюхий хранил оскорбленный вид честного бизнесмена, обремененного контрольным пакетом акций прогоревшей нефтяной компании. Паламин выглядел чрезвычайно недовольным и фыркал, как лошадь. Третий же, казалось, изучал некий феномен на другом конце Галактики.
– Сесть, - выплюнул Паламин. Тейлор сел.
– Марникот, скажите ему. Плотный субъект, частично вернувшись на Гомбар, начал педантичным тоном:
– Понимаете ли, я почти не смотрю видео. Идиотское развлечение для плебеев, которым делать больше нечего.
– Ближе к делу!
– нетерпеливо бросил Паламин.
– Однако, случайно услышав, что вы вот-вот побьете рекорд, - безмятежно продолжал Марникот, - я вчера вечером заглянул в видеоящик; Мне тут же все стало ясно.
– Он сморщился и кратким жестом намекнул на дурной запах.
– Чтобы закончить вашу игру, потребуется минимум два в шестьдесят четвертой степени минус один ход.
– Совершив мгновенный полет в воображаемый мир, он благополучно вернулся и мягко закончил: - Это очень большое число.
– ОЧЕНЬ БОЛЬШОЕ!
– Паламин фыркнул так, что в ушах зазвенело.
– Предположим, - продолжал Марникот, - игроки будут перемещать эти диски со всей доступной им скоростью, причем круглосуточно, без перерывов на сон и обед. Когда, по-вашему, завершится игра?
– Приблизительно через шесть миллиардов террианских столетий, - спокойно ответил Тейлор, словно речь шла о четверге будущей недели.
– Я не знаком с вашим летосчислением, но могу сообщить, что ни вы сами, ни тысяча поколений ваших прямых потомков до этого не доживут. Надеюсь, вы не станете спорить?
– Не стану, - признал Тейлор.
– И вы продолжаете утверждать, что это террианская игра?
– Да.
Марникот беспомощно развел руки в знак того, что ему больше нечего сказать. Паламин неприятно оскалился.
– Мы не можем считать предложенное вами занятие подлинной игрой, если в нее никто не играет. Можете ли вы поклясться, что эта так называемая игра действительно практикуется на Терре?
– Да.
– Кто же эти?..
– Это священнослужители Бенаресского храма.
– И давно они играют?
– Скоро две тысячи лет.
– Из поколения в поколение?
– Совершенно верно.
– То есть каждый игрок тратит свою жизнь без надежды увидеть результат?
– Именно так.
– Тогда ЗАЧЕМ они это делают?!
– взорвался Паламин.
– О, это важная часть их религиозных убеждений: как только последний диск займет свое место, наступит конец света.
– Они что, все ненормальные?
– Не более чем игроки в алезик. В конце концов, в него играют столь же долго и тоже без всякой видимой пользы.