Ваш сын и брат
Шрифт:
— А поближе нету?
— Нет.
— Девушка, милая… — Максим почувствовал, что опять начинает говорить жалостливым тоном, но остановиться не мог. — Девушка, дайте мне поближе, а? Мне шибко надо. Пожалуйста.
Девушка не глядя на него порылась в талончиках, выбрала один, подала Максиму. И тогда только посмотрела на него. Максиму показалось, что она усмехнулась.
«Милая ты моя, — думал растроганный Максим. — Смейся, смейся — талончик-то вот он». Его очередь была шестой, на одиннадцать часов. У кабинета врача
«Прижало мужика», — подумал Максим. И опять вспомнил о матери и стал с нетерпением ждать доктора.
Доктор пришел. Мужчина, еще молодой.
Вышла из кабинета женщина и спросила:
— У кого первая очередь? Никто не встал.
— У меня, — сказал Максим и почувствовал, как его подняла какая-то сила и повела в кабинет.
— У вас первая очередь? — спросил его мужчина с тоской в глазах.
— Да, — твердо сказал Максим и вошел в кабинет совсем веселым и, как ему показалось, очень ловким парнем.
— Что? — спросил доктор, не глядя на него.
— Рецепт, — сказал Максим, присаживаясь к столу.
Доктор чего-то хмурился, не хотел подымать глаза.
— Какой рецепт? — Доктор все перебирал какие-то бумажки.
— На змеиный яд.
— А что болит-то? — Доктор поднял глаза.
— Не у меня. У меня мать болеет, у нее радикулит. Ей врачи посоветовали змеиным ядом.
— Ну, так?..
— Ну а рецепта нету. А без рецепта, вы сами понимаете, никто не даст. — Максиму казалось, что он очень толково все объясняет. — Поэтому я прошу: дайте мне рецепт.
Доктора что-то заинтересовало в Максиме.
— А где мать живет?
— В Сибири. В деревне.
— Ну?.. И нужен, значит, рецепт?
— Нужен. — Максиму было легко с доктором: доктор нравился ему.
Доктор посмотрел на сестру.
— Раз нужен, значит, дадим. А, Клавдия Николаевна?
— Надо дать, конечно.
Доктор выписал рецепт.
— Он ведь редко бывает, — сказал он. — Съезди в двадцать седьмую. Знаешь где? Против кинотеатра «Прибой». Там может быть.
— Спасибо. — Максим пожал руку доктору и чуть не вылетел на крыльях из кабинета — так легко и радостно сделалось.
В двадцать седьмой яда не было.
Максим подал рецепт и затаив дыхание смотрел на аптекаря.
— Нет, — сказал тот и качнул седой головой.
— Как «нет»?
— Так, нет.
— Так у меня же рецепт… Вот же он, рецепт… Вот же он, рецепт-то!
— Я вижу.
— Да ты что, батя? — с таким отчаянием сказал Максим. — Мне нужен этот яд.
— Так нет же его, нет — где же я его возьму? Вы же можете соображать — нет змеиного яда.
Максим вышел на улицу, прислонился спиной к стене, бессмысленно стал смотреть в лица прохожих. Прохожие все шли и шли нескончаемым потоком… А Максим все смотрел и смотрел на них и никак о них не думал.
Потом еще одна мысль пришла в голову Максиму. Он резко качнулся от стены и направился к центру города, где жил его брат.
Квартира у Игната премиленькая. На стенах множество фотографий Игната; и так и эдак сидит Игнаха — самодовольный, здоровый, — напряженно улыбается.
Максима встретила жена Игната, молодая крупная женщина с красивым, ничего не выражающим лицом. Привстала с тахты…
— Здравствуй, Тамара, — поздоровался Максим.
— Здравствуй.
Максим сел в кресло, на краешек.
— Ты что, не работаешь сегодня? — спросила Тамара.
— Отпросился, — откликнулся Максим, доставая сигареты. — Можно я закурю?
— Кури, я сейчас окно открою.
С улицы в затхленький уют квартиры ворвался шум города.
Максим склонился руками на колени.
— Ты чего такой? Заболел?
— Нет. — Максим распрямился. — У тебя знакомых аптекарей нет? Или врач, может?..
— Н-нет… А зачем тебе?
— Мать у нас захворала. Надо бы змеиный яд достать, а его нигде нету. Весь город обошел — нигде нету.
— А что с ней?
— Радикулит, гад такой.
— Нет у меня таких знакомых. Может, у Игната?..
— Он скоро приедет?
— А он не уезжал никуда.
— Как?.. А мне мать написала…
— Они хотели ехать… в Болгарию, кажется, а потом отменили. Он там сейчас — в цирке.
— Я тогда пойду к нему. — Максим встал.
— Ты что-то не заходишь к нам?..
— Да все некогда… Ну, пока.
— Господи, Максим!.. Я совсем забыла сказать: мы же завтра домой едем. Туда — к вам.
— Да?
— Конечно.
Максим долго стоял в дверях, смотрел на Тамару.
— У нас Степан пришел, — к чему-то сказал он.
— Это который в тюрьме был?
Максим улыбнулся.
— Он один у нас…
— Ну да, я понимаю. Он пришел, да?
— Ага, пришел. А вы когда едете?
— В восемь, кажется.
— Я, наверно, успею проводить.
— Приходи, конечно, — разрешила Тамара.
— Ну пока — до завтра.
— До свиданья.
Игнат
Вахтер в цирке поднялся навстречу Максиму.
— Вам к кому?
— К Воеводину Игнату.
— У них репетиция идет.
— Ну и что?
— Репетиция!.. Как «что»? — Вахтер вознамерился не впускать.
— Да пошли вы! — обозлился Максим, легко отстранил старика и прошел внутрь.
Прошел пустым, гулким залом.
На арене, посредине, стоял здоровенный дядя, а на нем, одна на другой, — изящные, как куколки, молодые женщины.
— Але! — возгласил дядя. Самая маленькая женщина на самом верху встала на руки. — Гоп! — приказал дядя. Маленькая женщина скользнула вниз головой.