Ваше благородие. Дилогия

Северюхин Олег Васильевич

– Я давно тебя ждал, – сказал Сивков. – Когда по филёрской линии мне сообщили, что твой гроб оказался пустым, я сразу понял, что нужно ожидать твоего прихода. Что нас ещё будет ждать?

– Может не будем гнать лошадей, Константин, – сказал я. – Разберёмся с этой проблемой и займёмся другой, но учти, если ты что-то предпримешь под давлением стоящих за твоей спиной лиц, то ты уничтожишь матушку Россию под корень и никакой царь, Бог или герой не сможет её восстановить. Осколки так и останутся осколками и зеркало из них не склеить, а разбитое зеркало всегда к несчастью. Лучше расскажи, как ты в премьеры выбился?

– После твоего ухода

в стране разгулялась демократия, – начал свой рассказ премьер. – Что ни проблема, то референдум или всеобщие выборы депутатов, судей, прокуроров. Шагу ступить не дают. Органы безопасности стали сокращать, городовым так по рукам дали, что народ вообще страх потерял. Тогда вся силовая часть, отстранённая от дел, скопом ринулась в партию «Спаси и сохрани» и в газеты журналистами и обозревателями, а тут и телевидение стало играть заглавную роль. Люди в партии грамотные, патриотически настроенные, языки подвешенные, вот и обеспечили себе победу на демократических выборах. Выборы были честные, это я тебе гарантирую. Вот и взяли мы первенство в парламенте и назначили своего премьер-министра, папашу моего, он уже тогда в чинах был и от Григория Ефимовича респект имел. Кроме премьера мы заняли ключевые должности в правительстве, на выборах прокуроров и полицмейстеров тоже мы были в большинстве и стали потихоньку гайки закручивать. Тогда-то мы и партию переименовали в «Слово и дело», как в благословенные петровские времена. Потом и папаша мой ушёл, ну и решили меня двинуть, как продолжателя его линии, чтобы люди не пугались новых имён. В партии много тугих кошельков, поэтому мы легко решаем любые проблемы. Как-то вот так.

– Я примерно так и думал, судя по той куцей информации о внутренних проблемах, которая печатается в СМИ, – сказал я. – Значит, кризис намного серьёзней, чем кажется со стороны. А в Книге судеб сказано, что ты предпримешь попытку смещения ЕИВ и наденешь на себя корону Российской империи.

– А дальше что? – с интересом спросил Сивков.

– А дальше я уже говорил о разбитом зеркале, которое невозможно будет склеить и что осколки эти – это разбитые сердца миллионов российских подданных, оставшихся без родины. Если вздумаешь что-то сделать, пока я буду в Китае, то знай, что корона эта тебя и задавит.

Глава 53

Я нажал кнопку вызова адъютанта, как сигнал об окончании встречи с премьером, и в кабинет быстро вошёл начальник Генерального штаба.

– Мои молодцы уже привезли погоны зауряд-генерал-адъютанта ЕИВ с подписанным указом, – сказал генерал, – а внизу у входа в Генштаб собралась огромная толпа репортёров всех газет и журналов. Будете выходить через чёрный вход или пойдёте к журналистам? – обратился он к нам.

– Я пойду через чёрный ход, – сказал Сивков, – а вот господину генералу нужно успокоить журналистов и использовать их для доведения китайцам нужной нам информации.

Вошедший адъютант помог мне сменить погоны. Когда-то в своё время я в течение дня из вольноопределяющегося стал командиром роты и зауряд-прапорщиком, а сегодня в течение дня стал полномочным Послом и зауряд-генерал-адъютантом свиты ЕИВ. Генеральские погоны без звёздочек, с императорским вензелем и тонкой поперечной серебряной полоской в верхней части погона смотрелись очень внушительно. Для тех, кто не в курсе, поясню, что «зауряд» это юридический термин в Российской империи, означавший, что лицо, которое отправляло должность или исполняло

обязанности, пользовалось правами и преимуществами, которыми сопровождалась должность или обязанность, но которыми по общим правилам это лицо не могло бы пользоваться. То есть, я сейчас зауряд-генерал и пользуюсь всеми правами генерала, хотя в нормальных условиях, то есть в чине корнета, я этими правами не мог пользоваться. Естественно. Вот выполню все возложенные на меня обязанности и за заслуги могу быть произведён в поручики же.

Выйдя из кабинета, я попросил показать рабочее место полковника N – автора ответа на мою докладную записку. В кабинете сидели три офицера – два подполковника и один полковник. Генштабисты – офицеры с отменной строевой выучкой чётко встали, приветствуя вошедшего генерала.

Я не стал кого-то распекать, стыдить, укорять. Они и так люди грамотные и знают, что и к чему. Просто я сказал полковнику, что сегодняшние события – это и есть ответ на мою докладную записку и что он включён в состав делегации на переговоры.

На крыльце здания Генштаба меня ожидала огромная толпа журналистов. Повод был, как в сентябре 1939 года в моей первой жизни, когда началась Вторая мировая война. Поляки воевали с напавшими на них немцами и думали, что за их спиной ещё есть половина Польши, а вдруг оказалось, что этой Польши нет, а есть штыки Красной Армии, пришедшей освободить своих братьев, проживавших на этой половине Польши. Что-то похожее происходит и сейчас. Мы считали, что наша страна простирается от Варшавы до Владивостока и вдруг она закончилась на рубеже озера Байкал. Причём, непонятно, западнее Байкала или восточнее. Что в этом случае делать России, не знает никто, в том числе и я. Но делать что-то надо и к этому «надо» нельзя подпускать ни солдафонов, ни дипломатов.

Я вышел на крыльцо к корреспондентам. Тысячи камер засверкали блицами. Видеокамеры телекомпаний следили за каждым моим движением, диктофоны контролировали каждое моё дыхание, потому что такой ситуации не было ни в одной стране этого мира и ни в какие времена.

Я поднял руку, и все стихли.

– Господа, – сказал я, – правительство Российской империи признает правительство Северного Китая равноправным участником переговорного процесса. Правительство считает, что и другие страны могут последовать примеру России. А сейчас прошу вопросы по теме. На другие вопросы я отвечать не буду.

– Господин генерал, – вылетела одна корреспондентка (феминистки начинают завывать, когда женщину начинают называют учителька, поэтесса, писателька или писательша, надо обязательно писатель, поэт, учитель, как мужчин. Если хотите так, то флаг вам в руки, грузите себе на плечо железнодорожную шпалу и шагайте наравне с мужчинами в составе ремонтной бригады), – что вы хотите добиться от Китая?

– Мира, – просто сказал я, – мы в течение сотен лет жили в мире с Китаем и хотим восстановить это состояние мира.

– Господин генерал, – задал вопрос корреспондент западного издания в шоколадной фетровой шляпе, – не является ли ваша мирная миссия признанием военного поражения России на Дальнем Востоке.

– Я думаю, – сказал я, – что этот вопрос лучше всего задать Наполеону Бонапарту, который сидел в московском Кремле или польским претендентам на московский престол, сидевшим в Кремле на два века ранее Наполеона. Россию не победить никому, но мудрая матушка-Россия всегда решала большие вопросы миром, даже во времена монголо-татарского ига.