Ваше Сиятельство 10
Шрифт:
— Котенок, мне уйти? — Элизабет с сожалением глянула на Майкла и сделала крошечный глоток «Winston House».
В этот момент Майкл увидел, что тот, которого Чику называл Пижоном, встал из-за стола и направился в коридорчик к туалетным комнатам.
— Сука! Сука! Как же не вовремя! — Чикуту в сердцах ударил кулаком по столу, так что зазвенели бокалы. Через миг решил, что на присутствие рядом этой шлюхи в общем-то плевать. Ведь он просто собирается взять свое. А если Свое, то это уже по закону. По крайней мере, боги будут на его стороне. — Давай, Майкл, иди. Нож приготовь, сразу достанешь, припугнешь.
— Но, господин Чику,
— Сначала ты! Так надо! Если я, он сразу поймет, в чем дело — может заорать, раньше, чем я подойду, — пояснил ацтек, хотя сам понимал, что сказал полную ерунду. — Давай, Профессор, докажи, на что ты способен!
Майкл медлил. Сделал еще несколько глотков ледяного пива, не чувствуя его вкус. Он был уже готов отказаться, но вспомнил о собственных мыслях, перед тем как на него налетел черный «Eicher Glory». Тогда он решил, что обратного пути нет: он, барон Майкл Милтон, больше не может позволить быть себе быть трусом. Он обязан научиться переступать через свои страхи и самого себя. Полчаса назад он смог это сделать и даже вышел из ситуации с триумфом и деньгами. А значит, это он может сделать сейчас.
— Черт с тобой, Чику, — произнес Майкл, глотнув еще из бокала и скрипнув зубами по стеклу. — Что ему говорить?
— Поторопись, пока он там один. Подойдешь и скажешь: «За тобой должок! Должок перед Чику! Как будешь рассчитываться, сука!». Нож сразу к брюху поставь, — напутствовал Чикуту, не обращая внимания на прилипшую к Майклу шлюху. — Давай! Я пока за его дружком приглядываю. Подойду за тобой через пару минут. И не ссы — все нормально будет!
— Я не ссу. Пусть он ссыт — я иду, — вдохновленный собственными словами, как бы не были они глупы, барон Милтон встал, сделал несколько жадных глотков из запотевшего бокала и направился в другой конец зала.
— А что вы хотите? Котенок, я пойду с тобой! — Элизабет тоже хотела встать, но Чику грубо ее остановил.
— Сиди, сука! — ацтек дернул ее за руку, возвращая на место.
Не доставая с кармана нож, Майкл взял его покрепче. Крупная, тяжелая рукоять удобно легла в ладонь. Большой палец нащупал ребристую кнопку. Стоило ее нажать, как тугая пружина выбрасывала вперед длинное лезвие с зазубринами с одной стороны.
Приближаясь к коридору, ведущему к туалетам, Майкл мысленно повторил слова, которые должен произнести. Однако эти слова показались ему недостаточно убедительными. Нужно было придумать что-то более жесткое, чтобы сразу испугать Пижона и почувствовать ту самую уверенность, которую он ощутил в склоке с драйвером из «Eicher Glory». Пока на ум приходили только ругательства, на которые были богаты некоторые парни в колледже.
В мужском туалете имелось две кабины, и оказалось, что они обе заняты — это был дурной знак. Очень дурной. Значит, помимо Пижона, здесь справлял нужду кто-то еще. Майкл подумал, что если Пижон выйдет первый, то тогда тот, неизвестный станет нежелательным свидетелем их разговора. И может быть разумнее было отступить, вернуться к Чику. Та часть барона Милтона, в которой жил страх, настаивала на этом. Она буквально кричала: «Майкл, не будь дураком! Куда
Милтон с трудом унял пробиравшую дрожь. Сжал крепче рукоять ножа, такую тяжёлую, огромную, длинной, намного превосходящую ширину его ладони. Большой палец едва ли сам не нажал на ребристую кнопку. Тогда бы лезвие мигом выскочило из рукояти и разорвало карман.
Дверь открылась, из кабинки вышел незнакомец в старомодном клетчатом сюртуке, шагнул к раковине и начал мыть руки. Казалось, что моет он их невыносимо долго, и чем дольше он мыл их, а затем вытирал полотенцем, свисавшим из щели автомата, тем чаще стучало сердце барона Милтона. Ладонь его вспотела, рукоять ножа стала скользкой.
Едва мужчина в клетчатом сюртуке ушел, как распахнулась дверь другой кабины и вышел тот самый, которого Чику назвал Пижоном.
— Эй, милейший господин, — произнес Майкл, понимая, как глупо звучит подобное обращение. — Дело есть!
— Чего тебе? — почти не глядя на Майкла, тот шагнул к рукомойнику. — Я на пиво не подаю.
— На пиво? Вы, сука, кое-что задолжали господину Чику! — дрогнувшим голосом произнес барон, рукоять ножа странным образом зацепилась за складки в кармане.
— Чего?! — на физиономии Пижона отразилось изумление.
— Ты ублюдок, сукин сын, блядь! — процедил Майкл, стараясь вернуть себе то состояние уверенности, которое у него было после столкновения с эрмимобилем. Рука с ножом все-таки вырвалась из кармана, барон приставил ее к животу Пижона. — Ты задолжал, сука! Понял?! Ты, сука, кинул Чику на остробой! Деньги давай! Деньги! Сейчас кишки выпущу! — последние слова дались с куда большей уверенностью, даже злостью. Однако, Майкл только сейчас понял, что забыл нажать на кнопку ножа и эффектно выпустить лезвие, так чтобы оно сверкнуло перед физиономией его оппонента.
— Эй, эй! Не пори горячку! Давай разберемся… — Пижон опешил, не совсем понимая происходящее. Поначалу этот странный субъект показался ему запуганным интеллигентным. Но его слова о Чику что-то смутно напомнили из недавнего прошлого, кажется, связанное с мелкой бандой отморозков из Уайтчепеле. И этот идиот, стоявший сейчас перед ним с подрагивающими руками и лихорадочно блестящими глазами, прижимавший к его животу что-то твердое, теперь казался пациентом психлечебницы. — Спокойно, парень. Деньги… Сейчас я дам тебе деньги, — стараясь сохранить хладнокровие, сказал Пижон и медленно сунул руку под полу расстегнутой куртки. Нащупал там рукоять «Karakurt». Сейчас он сожалел, что взял с собой пистолет, а не бесшумный остробой — можно было бы в этом идиоте наделать дырок без лишнего шума. Он осторожно снял «Karakurt» с предохранителя. Вытащил оружие, направляя ствол на ненормального незнакомца.
От резкого движения Пижона, вида черного металла вместо бумажника, палец Майкла нервно нажал кнопку ножа. Щелкнула тугая пружина, выбрасывая лезвие. Острая сталь вошла под нижнее левое ребро Пижона. Одновременно с диким криком боли прогремел выстрел.
* * *
— Бабский? — полюбопытствовал я, когда Бондарева включила эйхос.
— Так точно, поручик Бабский, — штабс-капитан добавила громкости и включила сообщение.
«Наталья Петровна! Где вы? Я возле входа! Бегаю, вас ищу! Где мне стоять, чтобы не потеряться?» — раздался знакомый голос, чуть искаженный эйхосом.