Ваше Сиятельство 10
Шрифт:
— Что ему сказать? — Бондарева вопросительно глянула на меня.
— Скажи, что мы ждем на стоянке. Ждем 15 минут — не более. Не успеет — уедем, — я резко повернул руль вправо, съезжая под арку и направляясь к свободному месту рядом с красным «Катраном».
— Здесь две стоянки и много эрмимобилей, — заметила штабс-капитан.
— Верно, но здесь же мага-менталиста тоже два. Пусть один из них, а именно этот Бабский, как его, Алексей Давыдович, проявит свои профессиональные качества. Заодно проверим, на что он пригоден, — я повернул еще раз вправо и стал впритык с «Катраном». — И ни слова ему, где мы, — подчеркнул
— Но чтобы искать ментально, нужны исходные данные и больше времени! — возразила Бондарева.
— Наташ, разве с боевым командиром спорят? — упираясь в подлокотник кресла, я с улыбкой повернулся к ней. — Я-то думал, что у полковника Бердского решения старшего группы никто не оспаривает.
— Простите, ваше сиятельство. Я не права, — отозвалась она, но я видел, как ее красивые зеленые глаза выразили несогласие. — Ищите нас на стоянке, поручик. В одном из эрмимобилей. Подсказок, где именно не будет. Примените свои ментальные способности. Времени у вас 15 минут, — она убрала эйхос и отвернулась к окну, потом сказала: — Сложный вы человек, Александр Петрович. Если хотели проверить, могли бы это сделать еще вчера.
— Я сложный? — я переглянулся с Элизабет — та усмехнулась. — Наташ, я очень простой. Говорил же тебе еще в твоем кабинете: я во всем люблю простоту. Особенно в рабочих отношениях. В чем сложность для хорошего менталиста найти нужных людей в небольшой, ясно обозначенной локации? Такое смог бы даже я, хотя я не менталист.
— Вы менталист. Я это поняла с первой минуты. Просто вы другой. Мне пока непонятны ваши методы, — отозвалась Наталья Петровна.
— Наташ, о фундаментальном разделении принципов магии мы поговорим позже — будет время. С Бабским так: если тебе так сильно хочется взять его, помоги ему ментально. Я даже сделаю вид, что ничего не заметил, — когда я произносил это, то почувствовал ее углубленное внимание на своем ментальном теле. Закрываться не стал — пусть девочка поразвлекается.
— Почему я должна это хотеть? Я лишь хочу, чтобы в нашей группе все было слажено, и мы не создавали друг другу лишних проблем, — произнесла она, снова отвернувшись к окну. — А Бабский… — она выдержала паузу, глядя в сторону эстакады к гостинице, — я вообще не понимаю, почему вы выбрали именно его, если у нас в подразделении имеются намного более опытные маги. И, кстати, надежные. Ведь операция будет очень непростой. Делаю вывод лишь из того, что я знаю.
Я подумал, что по большому счету она была права: одной из моих задач было устроить все так, чтобы в нашей маленькой группе не было никаких трений и этих лишних напряжений в отношениях. С Бабским я мог бы разобраться потом, а то, что я делал сейчас, так это повыпендривался. Я чувствовал, что Элиз хочет высказаться, но она благоразумно молчала.
— Наташ, я тебе уже дал понять, что Бабскому я не доверяю. Тебе покажется странным, но именно поэтому я решил его взять в группу, — сказал я и достал коробочку «Никольских».
— Но это же… — Бондарева я недоумением уставилась на меня.
— Ну, договаривай. Хотела
— Я не знаю, откуда у вас подозрения относительно Бабского, но вы же понимаете, что к нам, туда, на базу просто так не попадают. Все люди, которые там служат, проходят несколько проверок, в том числе и в особом отделе Верховной Коллегии Магов, — заметила штабс-капитан. — Не проще было бы высказать эти подозрения нашему генералу?
— Не проще. Сначала я должен понять, кто стоит за Бабским, а потом выскажу подозрения кому следует. Выскажу тогда, когда они будут достаточно весомы. Дамы, позволите закурить? — мой вопрос был обращен к Бондаревой.
— Курите, — с безразличием отозвалась она. — У нас в казарме почти половина состава курит. Уже надоело с этим бороться.
— Так вот, насчет вашего многократно проверенного Бабского, — продолжил я, вытягивая сигарету. — Ты же понимаешь, насколько это серьезно? Это дело имперской важности. Я не знаю, кто стоит за ним. Быть может даже британская разведка.
— А вы, Александр Петрович, всех подозреваете? Всех, кто был в том списке, что вам показывал Бердский? Наверное, и меня, да? — со скрытым ехидством поинтересовалась штабс-капитан. — Моя же фамилия в том списке даже в жирной рамке была рядом с Бабским. Хотя мы уже говорили на эту тему, все равно хочется ее тронуть.
— И тебя, Наташ. Только на твой счет у меня чуть иные подозрения, — я усмехнулся, вспоминая свои мысли по этому вопросу, те, что возникли еще в «Сириусе», и, предвосхищая ее вопрос, сказал: — Почему из того списка в подозрении именно Бабский? Потому. На этот счет не буду объяснять, но, когда что-то настораживает, у меня есть свои методы проверки сомнительных вопросов.
— Как интересно, — она обиженно поджала губы.
Это я видел в зеркало, но еще я чувствовал, что обида ее наигранная и эта милая менталистка очень осторожно пытается коснуться моего ментального тела.
— Наташ… — я повернулся к ней, так и не прикурив. — Не надо. Потрать свое внимание на виконта Бабского. А то парень заблудится.
— Кстати, время уже истекает, — заметила Элизабет, постучав пальцем по часам на приборной панели.
— Он уже подходит. Два менталиста достаточно, чтобы найти эрмимобиль даже на двух парковках, — съязвила Бондарева.
В самом деле, меньше чем через минуту я увидел виконта, идущего от съезда прямиком к нам.
— Наташ, надеюсь, тебе не надо объяснять, как вести себя с ним. В первую очередь не подавать виду, что мы его в чем-то подозреваем, — я выпустил струйку дыма в окно. — А, во-вторых, я тебя попрошу, приглядывай за ним. Сама понимаешь, при некоторых условиях там, в Лондоне от нашей внимательности по отношению к нему может зависеть наша жизнь. И, в-третьих, не пытайся его щупать, как ты только что пыталась меня.