Ваше Сиятельство 6
Шрифт:
— Это больно, Джозеф! Пожалуйста, смажь его! — взмолилась миссис Барнс.
Недолго думая, Уоллес макнул пальцы в красную краску и обильно намазал ей свой член. Снова увлажнил пальцы густой темно-красной жижицей и сунул средний палец в анус баронессе — она слабо вскрикнула. Замерла, пытаясь обернуться к виконту.
Джозеф наклонил ее так, что она почти легла на Махуизоха, с трудом нашел удобную для себя позу и вошел ей в зад. Элизабет заскулила от боли, пытаясь отстраниться, отползти, но виконт крепко держал ее, притягивая к себе и неторопливо проникая все глубже. Вскоре боль, которую испытывала миссис Барнс, стала сладкой. Ее узкая пещерка расслабилась, стала шире, и член Джозефа принялся исследовать ее, поначалу несильными толчками. Жрец Махуизох тоже поспешил получить свою часть удовольствия. Он подстроился под ритм виконта Уоллеса. Оба мужчины стали вонзать в миссис Барнс своих горячих бойцов. Элизабет вскрикивала от каждой их атаки, ей казалось, что ее тело раздирают на части, но боль давно сменилась невероятной сладостью, такой что баронессу затрясло неудержимой, крупной дрожью, словно случилось землетрясение. Элиз закричала от ощущений, пробравших каждую клеточку ее тела. Она даже не поняла, что Джозеф и Махуизох кончили в нее. Лишь позже почувствовала, что их члены обмякли, а из нее самой вытекают реки теплой жижицы.
Господин Уоллес отпустил ее. Завалившись набок, миссис Барнс отползла в сторону, пока не уткнулась головой во что-то. Она открыла глаза, приподняла голову и увидела Лорда. Пес наклонился и лизнул ее в щеку.
— Лорд тоже хочет тебя, — усмехнулся хозяин особняка. — Элиз, ты прелесть. Ты нужна нам всем.
— Джозеф, пожалуйста не надо. Я этого не вынесу, — простонала она и добавила: — У меня есть мужчина, которого я люблю. Я всегда была дрянью, но я хочу стать хоть немного чище. Я хочу, чтобы этот мужчина не презирал меня.
— Какой еще мужчина? Ты принадлежишь великому Тонатиуху! — господин Уоллес нахмурился. Ему явно не понравилось упоминание какого-то мужчины. Он что-то сказал жрецу и тот, неотрывно глядя на свой член ответил что-то сердитое. Затем дотянулся до курительной трубки и занялся ей, вбивая ее содержимое в миску с объедками.
В комнате на какое-то время повисла тишина, слышалось лишь частое дыхание Лорда и шелест бумаги. Ацтек набивал трубку щепотками сухих листьев, закончив свое занятие, повернулся, повернулся к хозяину дома и прорычал что-то.
— Элиз, ты не имеешь права держать в своем сердце больше никого! Ты принадлежишь Тонатиуху! — с возмущением сказал виконт Уоллес. — Ты знаешь, кто такой Тонатиух?
Элизабет мотнула головой и заплакала.
— Тонатиух — тот, кто дает нам свет и тепло. Великий орел, начинающий день и управляющий движением солнца! Тонатиух — добрый бог, но он может стать очень злым. Те, кто не принимает его сердцем, отдают ему свое сердце! — грозно проговорил господин Уоллес.
Жрец закивал, и Элизабет, наблюдавшей за мужчинами сквозь слезы, показалось, что индеец вполне понимает английскую речь.
— Элиз, ты должна немедленно очистить свое сердце от того мужчины! Сейчас же откажись от него! Прокляни его за то, что он посмел проникнуть в тебя! — потребовал Джозеф, втянув ноздрями дым, потянувшийся от курительной трубки.
— Нет, — всхлипнула миссис Барнс. — Вы и так забрали мое тело. Еще требуете душу? Нет! — ей стало страшно от того, как суровое лицо жреца исказилось гневом, и баронесса подумала: если бы только здесь был ее демон… Он бы наказал их. Он бы просто убил их, превратил их тела в красную краску.
— Ты сошла с ума, Элиз! — вскричал виконт Уоллес. Он взял курительную трубку из рук жреца и поднес ее баронессе: — Кури! Небесный дух вернет тебе разум!
— Нет! — Элизабет решительно оттолкнула его руку.
И тут же другая рука отвесила ей звонкую пощечину.
Махуизох вскочил на ноги и что-то грозно закричал, потрясая кулаками. Он пнул ногой миску с краской, и та, подскочив, выплеснулась на миссис Барнс, потекла по ней, словно кровь. Виконт Уоллес что-то сказал жрецу. Тот ответил, сверкая глазами. Тогда Уоллес схватил Элизабет за руку, оторвал от пола и потребовал:
— Сейчас будешь вымаливать прощение у Тонатиуха! Умоешься кровавыми слезами, но он вряд ли простит тебя!
Он потянул ее за собой в зал, где стояла статуя бога ацтеков.
* * *
На Бусти выложил арты к этой сцене
Глава 17
На все воля Тонатиуха
Когда они вошли в зал, виконт Уоллес передал Элизабет индейцу, наверное, опасаясь, что она попытается бежать. Но как бы она убежала, если рядом, сердито посапывая, стоял Лорд и его мокрая морда то и дело утыкалась в голые ноги Элизабет — по ним до сих пор текло мужское семя и красная краска. Хозяин особняка, зажег свечи, расставленные на пьедестале изваяния и затем выключил свет. В полумраке, подогретом пламенем свечей, изваяние бога ацтеков и атмосфера в зале стали еще более зловещими.
— Молись Тонатиуху! — Джозеф грубо толкнул гостью к статуе бога. — Кайся! Умоляй великого бога-орла простить тебя!
— Тонатиух прости меня! — всхлипывая произнесла миссис Барнс.
За ее спиной Махуизох прорычал что-то.
— На колени! — виконт с силой нажал на плечо Элизабет, и она не устояла на ногах — просто упала на пол перед статуей, едва не ударившись головой о темную от чьей-то крови доску.
— Это должны быть не просто слова! — грозно сказал Джозеф. — Молись всей душой! Клянись, что изгонишь из своего сердца всех мужчин! Всех, кто смеет не поклонятся великому Тонатиуху! Ты признала, один из нечистых мерзавцев смеет сейчас осквернять твое сердце! Немедленно прокляни его!
Элизабет, всхлипывая, молчала.
— Ты нас очень злишь, Элиз! Ты прогневала самого Тонатиуха! — воскликнул господин Уоллес и схватил баронессу за волосы. — Немедленно прокляни его! Назови его имя!
Элизабет сцепила зубы. Боль, злость, страх, обида — все смешалось в ней в каком-то безумно злом вихре. Она проглотила горький ком и нашла в себе силы сказать:
— Его имя граф Елецкий! Он настоящий демон и убьет вас и вашего проклятого бога!
Все-таки Махуизох понимал английскую речь, потому что после ее слов он заорал первым. Виконт Уоллес опомнился лишь через несколько мгновений:
— Сука! Подлая дрянь! Ты сдохнешь! Сейчас же сдохнешь! — закричал он, со всей силы ударяя Элиз ладонью по лицу.
Вторя мужчинам, Лорд поднял громогласный лай. Махуизох схватил англичанку за руку и поволок к жертвенному алтарю, роль которого выполняла доска с прорезями-кровостоками. Виконт Уоллес поспешил помочь ему, и они вдвоем, кое-как привязали, брыкавшуюся, кусавшуюся баронессу к доске.
— Джозеф, не надо! Умоляю, не надо! Пожалуйста, отпустите меня! — всхлипывала Элизабет, пытаясь выдернуть руки и ноги из привязей.