Ваше Сиятельство 6
Шрифт:
— Вы уже сообщили в полицию о случившемся? — полицейский подошел ближе к Элизабет.
— Нет. Я это сделаю позже, когда приедет моя сестра и адвокат. Пожалуйста, оставьте меня сейчас в покое, — произнесла опухшими губами миссис Барнс.
— Ей нужно привести себя в порядок и хоть немного отдохнуть. И обязательно вызывать врача! — снова вступился за Элиз хозяин «Mark Sykes».
— Да, конечно, — согласился страж порядка. — Я могу вам сейчас чем-то помочь? Может донести ваши вещи, — он было потянул руку к явно тяжелому мешку Элизабет.
— Нет, спасибо. Сейчас приедет моя сестра, может быть брат и адвокат. Не беспокойтесь, — сказала баронесса и поспешила войти в отель, над дверью которого сияла надпись «Sea Lights».
Элиз слышала, как полицейский начал расспрашивать о ней подвезшего ее мужчину, и расспросы могли для нее плохо кончится. Владелец старого «Mark Sykes», конечно, скажет, что подобрал ее среди ночи в Эшере и привез аж сюда. Может сообщит о гремящем металлом мешке — звуках так не похожих на те, которые могли бы издавать личные вещи женщины, спешно бежавшей от мужа. Добавит сюда много иных странностей, которые наверняка имели место за время пути от Эшера в Портсмут. Все это очень скверно и, увы, Элиз это никак не может изменить. Не бежать же ей сейчас отсюда, даже не успев найти приют. Да и не было у нее больше сил: были лишь порезанные ступни ног, избитое лицо с опухшими губами, жутко неудобная одежда и еще какая-то грязь на душе от всего случившегося. Все-таки ни много ни мало она впервые в жизни убила человека. Возможно даже двоих — неизвестно, что там с Джозефом. Сожалела ли она о содеянном? Конечно, нет. Иначе убили бы ее. Но от осознания этого на душе все равно как-то очень грязно и тяжко. При чем часть этой грязи не связана с убийством, а с тем, что эти двое мерзавцев имели ее во все дыры, а ей это даже нравилось. Ведь она так бурно кончала! О, боги! Вернее, не боги… Нет — Алекс! Он ее единственный бог! Сейчас она снова почувствовала острое желание хоть как-то связаться с ним, прочувствовать его. И не нашла ничего лучше, чем просто обратиться к нему с молитвой. Глупой, похожей на набор слов: «Мой демон! Я люблю тебя! Прости меня! Я виновта перед тобой! Но мне сейчас так плохо! Боль, смерть, страх вокруг! Пожалуйста, прости и вытащи меня отсюда!».
От стойки с табличкой «Reception» к Элиз поспешила немолодая леди лет пятидесяти в строгом темно-синем костюме и подойдя представилась:
— Я — Маргарет Берч, хозяйка этой гостиницы. Джозеф сообщил о вас, госпожа… — она выдержала паузу, наверное, ожидая, что Элизабет тоже представится.
Но имя «Джозеф», произнесенное хозяйкой отеля, слишком сбило с толка баронессу. Она слишком нервничала и голову занимали столь горячие мысли, что не сразу догадалась, о каком Джозефе речь.
— Джозеф?! — испуганно переспросила миссис Барнс.
— Да, Джозеф. Разве вы не с ним приехали? — удивилась Маргарет.
— Ах, да, простите. Имя моего мужа тоже Джозеф, я даже испугалась! Извиняюсь, совсем запуталась в своих мыслях и страхах, — Элизабет опустила на пол мешок, который снова издал предательский звук металла. — Вы о том Джозефе, который меня привез. Он сказал, что меня встретит здесь Аманда.
— Да, Аманда — моя двоюродная сестра, помогает мне в приеме гостей. Она поднялась наверх, распорядиться насчет вашей комнаты. Думаю, на меня, как хозяйку «Sea Lights», вы можете положиться в не меньшей степени, чем на Аманду, миссис… — Маргарет ожидала, когда гостья назовет себя.
— Миссис Коннорс. Анна Коннорс, — представилась Элизабет, назвав имя своей школьной подруги и глядя под ноги: пройти дальше она не могла, опасаясь оставить кровавые следы на светлом ковре.
— Вам нужны тапочки, госпожа Коннорс. Сейчас мы мигом решим этот вопрос, — она позвала кого-то из служащих назвав размер тапочек, подходящих по ее мнению на ножки гостьи. — И вам обязательно нужен врач! Почему же Джозеф не догадался сразу повезти вас в лечебницу?!
— Врач, адвокат, это все немного позже. В первую очередь мне нужно прийти в себя, после ночного сумасшествия. Огромное вам спасибо, госпожа Берч за такую заботу, — на ум Элизабет пришли кое-какие полезные мысли, и она сказала так: — Вы не могли бы зайти ко мне в номер сразу, как я заселюсь? Или лучше минут через десять. Хочу кое о чем вас спросить, — и добавила тише, покосившись на мужчину и женщину, сидевших на диване: — Спросить наедине.
— Конечно, миссис Коннор, — она тоже понизила голос до шепота: — Я люблю секреты и умею их хранить.
Прислуга принесла вельветовые тапочки бордового цвета. Надев их, Элизабет поспешила наверх за девушкой-служанкой, ей так же не доверив свой тяжелый мешок. Комнатка оказалась небольшой с единственным окном, выходившим на близкую стену соседнего здания и вряд ли могла стоить 30 фунтов за сутки. Из мебели: небольшой шифоньер эпохи «Theodore’s Greatness», стол и два стула, кровать с потертым деревянным изголовьем. Бедно, но не так уж плохо в ее положении. В номере нет ни туалета, ни душа, но зато они совсем рядом, через три двери по коридору.
Первое, что сделала миссис Барнс, это заперла дверь и, устроившись за столом, начала выкладывать вещицы из коллекции виконта Уоллеса. Тубусы со свитками она доставать не стала — с ними пусть разбирается Алекс. Самым крупным и тяжелым предметом в мешке была египетская маска, Элиз вытащила ее лишь на несколько секунд, оглядела и вернула на место. Затем вытащила диадему из серебра или какого то белого металла, небольшой кинжал в ножнах из слоновой кости — в спешке, она не заметила его сразу, потому как хватала с разбитой витрины все подряд. Еще нагрудник, скорее всего стальной с изящной гравировкой в форме мальтийского герба. Эта совсем бесполезная для миссис Барнс вещь весила почти столько же, сколько золотая египетская маска. Еще она извлекла из мешка две каменные пластины, покрытые какими-то иероглифами. Вот тоже на какой черт они ей сдались?! Знала, бы выкинула еще в Эшере.
Все это Элизабет вернула в мешок, оставив на столе лишь два самых маленьких, и, пожалуй, самых полезных в данный момент предмета: медальон в виде шестиконечной звезды и браслет, похожий на извитую змейку с зелеными камешками-глазами. Скорее всего и медальон, и браслет были золотыми. Медальон баронесса убрала в сумку, на самое дно под фотоаппарат. А браслет еще пару минут повертела в руке, пытаясь хотя бы примерно оценить эту вещь. Поскольку вещица была в коллекции виконта Уоллеса, то она представляла ценность не столько как ювелирное изделие, сколько как вещь мистическая, как-то связанная с важными историческими событиями. Однако миссис Барнс сейчас очень были нужны деньги, а не реликвии, какими бы ценными они не оказались. Весил этот браслет несмотря на тонкий металл никак не меньше семи унций. А значит, если его сдать в ломбард, то можно было бы получить не меньше трех тысяч фунтов, даже без учета стоимости крупных бериллов в глазах золотой змейки. Хотя камешки могли быть и не бериллами.
В дверь постучали. Миссис Барнс задвинула мешок подальше под кровать, браслет положила в сумочку поверх фотоаппарата и поспешила к двери. Щелкнула замком, впуская госпожу Маргарет Берч.
— Немного обустроились? Номер не самый удобный, но думаю, на первое время вас устроит. Если решите остаться у нас на длительное время, я подберу вам что-нибудь удобнее. У нас последние дни прямо-таки наплыв постояльцев, но скоро кое-что освободиться, — сказала хозяйка, входя, и когда дверь закрылась, спросила: — Так о чем вы хотели со мной поговорить?
— Понимаете, госпожа Берч, все случившееся со мной, произошло так неожиданно и так потрясло меня, что я была вынуждена бежать из дома практически без денег и своих вещей. У меня не было времени собраться, иначе Джозеф убил бы меня. Однако, я прихватила с собой одну очень ценную вещицу — она досталась мне от моей богатой тетушки, госпожи Элиз Элмерз. Кстати, блистательной виконтессы, дружившей даже с самой герцогиней Фостер, — вот теперь миссис Барнс врала с легкостью и даже удовольствием. — Ввиду того, что мне очень нужны деньги: на адвоката, целителя и сопутствующие нужды, мне придется продать это украшение, — Элизабет открыла сумочку, чтобы достать браслет.