Ваше Сиятельство 7
Шрифт:
Я даже не стал покидать пилотское кресло, просто развернулся навстречу Алексею Самгину и еще незнакомому мне плечистому парню — их в рубку впустил Растопин.
— Забирай, Леш. И скажи спасибо, что только двое. А то имелись опасения, что таких «лишних» будет человек семь, — заместил я, поглядывая на наших пленников. Одновременно думая, как хорошо, что я вовремя отказался от «Ликосы» — ведь была у меня такая сомнительная в полезности мысль: усмирить их всех разом магической паутиной. Да, тогда бы не пришлось бить кинетикой и переводить на незваных гостей брючные ремни. Но тогда бы проблем с выносом этих «тел» вышло намного больше.
— Смотри, этот вроде как маг, — заметил Растопин, помогая плечистому парню оттянуть второго пленника в тамбур. — И наверху еще один — пилот.
— Пилота тоже что ли брать? — переспросил меня Смагин.
— А нахрена нам два пилота на одной вимане. Забирай! — распорядился я. — С магом там поосторожнее, а то превратит вас в лягушек. Все, на этом прощаемся! Скорее всего, сюда мы не вернемся. Ждите дальнейших указаний от Геннадия Степановича. Удачи!
— Удачи! Удачи, ваше сиятельство! — почти хором отозвались Смагин и широкоплечий.
Как только они вышли, я отвел виману на дальнюю окраину Шалашей и установил удобную для зависания высоту. Щелчками двух тумблеров включил автоматику и покинул пилотское кресло.
Козельский давно пришел в себя, поглядывал за мной и Растопиным злыми крысиными глазками. Наверное, пытался придумать, каким козням нас подвергнет, когда мы его отпустим. Ведь уверен был, что не убьем. А может пытался угадать, зачем я все это затеял, и здесь при доступных ему исходных данных, все происходящее никак складывалось в уме Козельского в хоть какие-то логичные выводы.
— Так, Сань, давай его наверх. На ноги поставь, — я тоже помог, ставя князя в вертикальное положение — ноги ему я не связывал.
— Я никуда не пойду! — подал голос Козельский после мрачного молчания.
— Надо бы, Григорий Юревич. Вы же убедились, что я особо не нянькаюсь, могу сделать больно. Могу и очень больно, — сказал я ткнув его пальцем в бок. — Так что давай, сволочь. И помни, что доставить боль тебе, для меня лично — действо очень приятное.
Вот и все, прекратилось всякое несогласие — поплелся Козельский со скованными сзади руками на вторую палубу.
— Садись на диван, — я указал князю на место рядом с Растопиным, который теперь должен был опекать его практически до финала операции «Заземление». — Сань, сними с него пока наручники, — попросил я Растопина. Сам сел в кресло, накрытое волчьей шкурой, и начал общение с князем:
— Так вот, Григорий Юрьевич, хотя времени у меня особо нет, в интересную игру с тобой я все-таки сыграю. Сейчас у тебя есть шанс послужить на благо нашей Родины. Ведь все это время, занимая один из самых важных постов в государстве, ты служил себе, любимому, императрице Глории и британской короне, а вот самому государству — нашей России у тебя как-то до сих пор не получалось.
— Не тебе судить, щенок, — злобно ответил Козельский, поглядывая на меня из-под опущенных бровей.
— Зря ты так. Неужто магистр твой, Мельгаурус, не донес тебе, кто есть я? Должен был донести, а ты должен был внять, если не дурак. Но ладно, предложение мое по-прежнему в силе. Скажу прямо, твой ответ меня мало волнует. Насколько он будет честен, имеет значение лишь для тебя — твоего будущего, — я достал коробочку «Никольских», подумав, что давно не курил. — Скажи мне бессовестный князь, где находятся все документы, по операции, названной тобой как «Гром»? Ну, давай, предельно честно!
Губы Козельского дрогнули и побелели, он отвел взгляд к иллюминатору, потом хрипло произнес:
— Не туда ты полез, Сашенька. Теперь я представляю, кто тебя подослал, но ничего у вас не выйдет. Ничего не получите! И всем вам конец! Это уже прописано! Это, считай на самих Небесах оформлено! А меня сейчас искать начнут! Уже ищут.
— Вот как? Ты все-таки не понял на чьей стороне Сила? В этот раз она на той же стороне, на чьей Правда и Совесть. Еще раз для тупых: времени на уговоры нет, решай прямо сейчас, ответишь правду или нет?! — я вытащил сигарету из коробки.
— Нет! — с ожесточенной уверенностью выпалил князь.
— Как знаешь, — не закрывая глаз, я вошел во второе внимание, сканируя энергетические оболочки князя. Хотя он не был магом, его ментальное тело оказалось на удивление развитым. Возможно, в этом причина успеха Козельского в его карьере: он умел влиять на людей, легко находил их слабые места и нажимал на них. Хотя экземпляр он был любопытный, я долго ковыряться не стал — наметил самые удобные точки привязки, зафиксировал их в своем внимании.
Встал с кресла и подошел к нему. Во взгляде Григория Юрьевича, судорожного метнувшемся ко мне, чувствовался страх, хотя на лице это пока не отражалось — умел он держать маску спокойствия. Я коснулся ладонью желтоватого лба Козельского собираясь активировать «Инквизитор». В любом бы случае, я подверг бы его этой неприятной процедуре с полной жесткостью. И несколько минут назад я подталкивал Козельского к честному разговору о его плане «Гром», чтобы дать ему шанс стать хоть на каплю чище перед самим собой. Нет — так нет.
От резкой активации «Инквизитора» Козельский едва ли не заблеял, из его рта вырывался прерывистый звук: не то крик, не то стон. Он оттолкнул мою руку и схватился за голову.
Растопин вопросительно глянул на меня.
— Не беспокойся, нормально все, — сказал я ему, вернулся в свое кресло и прикурил. — Сейчас угомонится.
Когда взгляд князя снова обрел осмысленность, я выдержал паузу еще в полминуты, выпустил сизую струйку дыма и потом спросил:
— Имя, год рождения, кем работаете? — наверное это было несколько похоже на начало полицейского допроса — действия очень знакомого Григорию Юрьевичу в рамках места его службы. На заданные вопросы я, конечно, знал ответы, но начитать процедуру «Инквизитора» лучше с чего-то простого, не вызывающего особых эмоций.